На двух экранах -- бесконечные титры. На одном -- начало фильма. Его представляют Paramount, Государственный комитет по телевидению и радиовещанию, Columbia Pictures, «Мосфильм», Warner bros. До боли знакомые заставки студий (оказалось, что они очень смешны, если показывать подряд) сменяют имена актеров. В странном фильме снимались все знаменитости -- звездные имена замешиваются в бессмысленный винегрет. Марлон Брандо, Бред Питт, Изабель Аджани, Георгий Тараторкин, Киану Ривз... На противоположном экране -- заключительные кадры, списки съемочных групп: режиссеры, операторы, художники, продюсеры. Смонтированные из разных лент (каких?) начала и концы странного фильма проецируются на противоположные стены. Между ними -- ничего. Пусто. Сам фильм можно как-то себе представить, а можно заняться своими делами. Оболочка -- завлекающая громкими именами и нейтральная, как любая обертка, -- обещает все и ничего. И это честно. Потому что внутри действительно нет ничего. Темнота, обман, фикция, игра воображения. Каждый сам себе хозяин и волен представить, что там изобразят Деми Мур с Полиной Кутеповой и Киану Ривз с Евгением Мироновым. Просмотренные фильмы помогут без труда вообразить еще один. Или, наоборот, позволят ощутить облегчение от его отсутствия. Как прочитанные стихи вызывают сожаление о существовании других, нечитанных.

Татьяна Либерман любит такие «моменты истины». Снимая покровы, открывая сущности, она ищет не истину или красоту. Ее интересуют подлинные переживания, то, что принадлежит только одному-единственному человеку. Не мимолетные эмоции, возникающие при просмотре фильма, а то, с чем человек живет, никому не показывает, скрывает в темноте. Либерман умеет бесстыдно обнажать чувства и расчетливо их прятать. В «Киномании» она провоцирует странные галлюцинации, настаивая на их подлинности реальностью двух светящихся экранов и самым фальшивым доказательством на свете -- компьютерным монтажом.