Бунт малолетних заключенных, вспыхнувший 16 октября в расположенной близ Екатеринбурга Кировградской воспитательной колонии (напомним, что в ходе волнений два «воспитанника» погибли, от ран скончался один сотрудник колонии и более десятка человек были ранены), заставил общество вновь вспомнить о ювенальной юстиции -- специализированной отрасли правосудия, которая призвана изучить причины подростковой преступности и выработать методы ее предотвращения и обуздания. Такой юстиции в России до сих пор нет, в то время как тюрьмы продолжают переполняться «малолетками». Вчера о необходимости реформ в этой части уголовного законодательства в который раз напомнила Общественная палата -- пресс-конференция членов ОП Генри Резника, Анатолия Кучерены и Олега Зыкова была проведена по горячим следам их инспекционной поездки в Кировградскую колонию.

«Мы пока не можем достучаться ни до кого», -- подвел неутешительный итог диалога власти и общественников адвокат Кучерена. «Установились интересные отношения власти и общественности, власти и независимой прессы -- мы говорим, предлагаем, пишем. Возражений никаких нет, но все уходит как в вату», -- не скрывая эмоций, сказал Генри Резник. Формально законодатель не возражает: процедуры для рассмотрения уголовных дел по несовершеннолетним должны отличаться в сторону учета личности, необходимо развивать альтернативное правосудие. Но дальше «кивания головой» дело не продвигается. Член комиссии ОП по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов Олег Зыков напомнил, что проект закона о ювенальной юстиции «застрял» в Госдуме еще в 2002 году, а законопроект «Об общественном контроле в местах лишения свободы» не рассматривался с 2003 года.

«Сейчас, когда заканчивается деятельность Думы четвертого созыва, комитет по конституционному законодательству и государственному строительству не внес в план своей работы на осеннюю сессию рассмотрение законопроекта о ювенальной юстиции», -- добавил г-н Зыков, отвечая на вопрос корреспондента «Времени новостей». По его словам, «вместо того, чтобы принимать эти важнейшие законы», депутаты нынешним летом утвердили поправки в КоАП, в результате которых уголовная ответственность за кражу начинается со 100 руб. «Не я, человек с либеральным мышлением, а люди, возглавляющие правоохранительную систему -- министр внутренних дел Рашид Нургалиев, замглавы МВД Александр Чекалин, директор ФСИН Юрий Калинин, -- все они на заседании правительственной комиссии по делам несовершеннолетних с болью говорили о нынешнем положении в ИТУ, -- отметил г-н Зыков. -- Тюрьмы буквально забиты людьми, в том числе детьми, осужденными за кражу в 218 руб., 316 руб.». Хотя, как заметил г-н Резник, малозначительные преступления можно пресекать и в административном порядке, а не упекать правонарушителя, особенно малолетнего, за решетку.

По мнению Анатолия Кучерены, проблема коренится не только в нежелании думцев касаться такой болезненной темы, как реформа уголовно-исполнительного законодательства, но и в позиции тех, кто применяет УК на практике. «Во время выездного заседания нашей комиссии в Санкт-Петербурге я встречался и с судьями, и с председателем городского суда и задавал вопрос -- нужна ли российской правовой системе ювенальная юстиция. Голоса разделились примерно поровну», -- рассказал адвокат. На вопрос, почему не нужна, правоприменители отвечали: в УК есть глава, посвященная преступлениям несовершеннолетних, и ее вполне достаточно. «Но как практикующий адвокат могу сказать, что на деле, как правило, судьи, рассматривающие дела несовершеннолетних, действуют так же, как если бы подсудимый был взрослым», -- подчеркнул г-н Кучерена.

Положение с общественным мониторингом положения в тюрьмах и колониях также оставляет желать лучшего -- как сообщил Генри Резник, по оценке правозащитников, ситуация здесь хуже, чем несколько лет назад: администрации колоний и другие правоохранители чаще чинит препятствия. С «особой позицией» силовых структур пришлось столкнуться и самим представителям Общественной палаты. «Когда мы общались с одним из заключенных в Кировградской колонии, в комнату вошел следователь, если не ошибаюсь, Генпрокуратуры и стал говорить нам: «Уйдите. Не надо общаться с осужденными, пока мы проводим следственные действия», -- рассказал Олег Зыков. -- Мы стали объяснять, что в соответствии с законом «Об Общественной палате» мы имеем право осуществлять гражданский контроль. Но представителя прокуратуры интересовал не дух, а буква процесса». Что касается самого уголовно-исполнительного ведомства, то, как заметили члены ОП, оно продолжает оставаться «вещью в себе» и неохотно идет на контакт даже с представителями других правоохранительных структур. Генри Резник напомнил о полуанекдотичном инциденте: Юрий Чайка, в бытность свою министром юстиции, жаловался, что делегацию Минюста не допустили в одно из учреждений ФСИН.