В чеченском райцентре Ведено вчера был торжественно открыт липовый парк. Парк, собственно, существовал и раньше -- по некоторым данным, на этих аллеях в период службы на Кавказе прогуливался еще граф Лев Толстой. В последние несколько лет его с менее романтическими целями также занимали российские военные, которых после личного вмешательства президента Чечни Рамзана Кадырова удалось выселить за пределы реликтового зеленого насаждения. В парке осталось три памятника, отражающих противоречивую чеченскую историю: жителям веденских сел, депортированным Сталиным в 1944 году, местным жителям, павшим на фронтах Великой Отечественной войны, и погибшему в 2004 году президенту Чечни Ахмату Кадырову. Его в современной Чечне принято называть первым президентом республики, хотя первым ее президентом в 1991 году стал Джохар Дудаев.

В Чечне, по всей видимости, разделяют распространенную в России точку зрения, что любое серьезное общественное начинание обязательно требует формирования новой идеологической системы. Естественно, в этой новой системе координат президент Дудаев относится к проклятому прошлому, хотя и с оговорками: в прошлом году, к примеру, бывший пресс-секретарь первого сепаратистского лидера Леча Яхъяев поставил в грозненском театре пьесу «Обет», в которой роль Дудаева является если и не положительной, то, во всяком случае, одной из основных. Центральную роль, безусловно, играет Ахмат Кадыров -- первый президент Чечни по версии Москвы (что тоже небесспорно, поскольку короткий период в 1996 году президентом Чечни по версии Москвы был Доку Завгаев, ныне занимающий ответственный пост в МИД России).

Историческую часть новой идеологической системы разъяснил спикер Народного собрания Чечни Дукваха Абдурахманов, выступая на съезде представителей всех политических партий и общественных объединений, который прошел в Грозном во вторник. Спикер не стал вспоминать о возможности переименования чеченской столицы, названной по имени существовавшей на этом месте русской крепости, в честь первого президента (хотя такая идея уже озвучивалась чеченскими политиками. -- Ред.), он только предложил просить федеральные власти о присвоении Грозному статуса города воинской славы.

Во время Великой Отечественной в столице Чечни бои не шли. А в боях 1994--1995, 1996 и 1999--2000 годов Грозный действительно покрыл себя воинской славой. Однако вопрос о том, чья память должна быть увековечена -- российских солдат и офицеров или сепаратистов, сменявших друг друга в качестве оборонявшихся и нападавших, -- еще долго останется слишком болезненным. Зато г-н Абдурахманов сообщил, что в годы Великой Отечественной войны чеченский народ в процентном отношении отправил на фронт наибольшее количество своих сыновей и дочерей, а нефтяники Грозного без устали ковали победу, снабжая бензином советские танки и самолеты.

О серии восстаний в Чечне, из-за которых часть этих самых танков и самолетов снимали с фронта, чеченский спикер упоминать не стал. Как и полагается умелому политработнику, он сумел-таки связать историю с современностью: выяснилось, что ни один народ не понес в XXI веке таких жертв, какие понесли чеченцы, воюя «за целостность и единство России с террористами из 51 страны».

Съезд, на котором выступал г-н Абдурахманов, был, видимо, призван продемонстрировать, что новая Чечня достигла абсолютного единодушия, которое вполне могло бы напомнить о блаженных временах блестящих политических успехов «нерушимого блока коммунистов и беспартийных», -- если бы не обилие бородатых людей с автоматами и в натовском камуфляже, которые в составе республиканских силовых структур неусыпно следят за целостностью России. Участники мероприятия единогласно поддержали курс действующего президента Чечни Рамзана Кадырова, который вместе со своим отцом и президентом России Владимиром Путиным образует почти религиозное триединство, лежащее в основе новой чеченской идеологии.

Вполне естественно, на следующий день, в среду, в Грозном состоялся большой форум лояльной молодежи, участники которого предложили президенту Путину остаться на третий срок. Политический статус Рамзана Кадырова во многих отношениях исключителен -- в отличие от своих соседей и коллег на Кавказе он вполне уверенно удерживает занятую позицию. Но политическая система в послевоенной Чечне предполагает полную личную зависимость президента республики от главы государства. Гарантировать Рамзану Кадырову продолжение политической карьеры может только президент Путин. Путину -- лидеру парламентской фракции или даже премьеру сделать это будет значительно сложнее. Поэтому глава республики столь активно продолжает поиск способов продления полномочий патрона.