Русские в прежние годы довольно часто брали в свои семьи детей из разоренных ими же во время войны городов и сел. Гуманизмом, непостижимо сочетавшимся с жестокостью при разгроме мятежных аулов, отличались и казаки. Как правило, они забирали малолетних детей, оставшихся в живых после гибели родителей. Это вовсе не было актом покаяния, просто казаки считали, что оставлять детей на верную гибель не по-христиански, а кроме того, не были лишними в казачьем хозяйстве и рабочие руки.

Даже суровый генерал Алексей Ермолов приютил у себя чеченскую девочку-сироту, а через некоторое время из приемной дочери она превратилась в гражданскую супругу покорителя Кавказа и родила ему двоих сыновей.

Известны и факты усыновления и удочерения во время польского восстания 1863--1864 годов. Нередко малолетних детей восставших, которых везли по этапу в Сибирь, брали белорусские крестьяне, помогавшие русским войскам подавлять поляков. «Акты гуманизма» случались и в ходе покорения русскими Средней Азии, когда после уничтожения непокорных городов и кишлаков оставшиеся в живых дети становились сыновьями полка.

Любопытно, что даже в годы Гражданской войны находились люди, бравшие под защиту детей, потерявших родителей, сражавшихся по другую сторону баррикад. Так, бежавший от голода в Сибирь петербургский профессор Андрей Левинсон рассказывал, как чекист забрал к себе 7--8-летнего мальчика из захваченного красными эшелона с бежавшими чиновниками администрации Колчака. Неизвестно, как сумели сохранить жизнь своему сыну умершие от тифа родители, но чекист, сказав «родители померли, чего ж дитю мучиться», оттолкнул конвойного красноармейца и был таков.