Открою "страшную тайну": супержесткая вертикаль власти совершенно не подходит для управления государством. Она может пилить бюджетные деньги, конвертировать чиновничьи полномочия во взятки, отнимать чужой бизнес, пускать пыль в глаза населению и вышестоящему начальству бодрыми рапортами, не имеющими отношения к действительности или приукрашивающими ее. Но при этом не в состоянии ни адекватно оценить или хотя бы просто отследить реальные проблемы, ни принять в приемлемые сроки разумные меры по исправлению ситуации.

История с «неожиданным» ростом цен на продовольствие стала квинтэссенцией ущербности нынешней системы власти. Спрос на зерно начал резко расти еще в феврале, на подсолнечное масло -- с весны. Но только в октябре «вдруг» идущий несколько месяцев подряд рост цен на продовольствие стал осознаваться государственной машиной как проблема. При этом прекрасно зарекомендовавшая себя в качестве пудры для мозгов населения метода объяснять все внутренние проблемы исключительно внешними факторами или происками врагов активно применяется и в случае с резким ростом цен на основные продукты питания. Будто людям легче от того, что макароны или хлеб подорожали вследствие резкого роста производства биотоплива из зерна в «проклятой Америке» и якобы провалов продовольственной политики реформаторов 90-х годов (версия министра сельского хозяйства Алексея Гордеева).

Опять же российское начальство, впаянное в эту самую вертикаль власти, заточено на то, чтобы говорить вышестоящим начальникам только приятное, а не докладывать реальное положение дел. Хоть какую-то осторожную критику экономической ситуации в России в правительствах второго путинского срока позволяли себе только министр финансов Алексей Кудрин и экс-министр экономического развития Герман Греф. Тот же министр сельского хозяйства Алексей Гордеев, например, неизменно бравурно рапортовал главе государства, что цены на продовольствие под контролем, что все идет как надо. Ну и, конечно, что во всем виноваты пресловутые «внешние факторы».

Спору нет, нынешняя ситуация, когда рост цен в России наложился на кризис ликвидности в банках, что, с одной стороны, вынуждает монетарные власти связывать «лишние деньги», а с другой -- вкачивать их в банки, чтобы у нас опять не случился август 1998 года, сложна для любого государства. Но ведь российская власть совершенно разучилась реагировать на кризисы. Или даже хотя бы вовремя видеть их.

Нефть на мировом рынке весь ХХI век ядерно дорожала, наполняя нашу казну практически дармовыми сверхдоходами. С искусственно созданным самим государством банковским кризисом лета 2004 года (кстати, не без участия Виктора Зубкова, вдруг заговорившего тогда о черных списках неблагонадежных банков и тем самым спровоцировавшего панику на финансовых рынках) удалось справиться только экстренным двукратным снижением нормы обязательных резервов банков. Половинчатую и непродуманную монетизацию льгот, вызвавшую демонстрации протеста по всей стране с участием более 1 млн стариков (по данным самих федеральных властей), удалось погасить за счет экстренного «пожаротушения» дополнительными бюджетными финансовыми потоками. Кризис системы дополнительного лекарственного обеспечения не разрешен до сих пор.

Столкнувшись с резким ростом цен на продовольствие накануне двух федеральных избирательных кампаний, итоги которых стараются заранее расписать в коридорах власти, эта самая власть должна наконец продемонстрировать свою способность действовать не только в своих коммерческих или политических интересах. И что мы видим?

Депутаты, безоговорочно поддерживающие все действия правительства и тем более президента, критиковавшие только тех министров, которых было высочайше дозволено критиковать, предлагают регулировать цены директивно. И готовы ради этого экстренно принять закон о продовольственной безопасности. Слово «безопасность» в стране, где правит госбезопасность, вообще окончательно заменило любые разумные поступки властей. Первый вице-спикер Госдумы единоросс Олег Морозов простодушно признается в эфире главного государственного телеканала, что партия власти попросит ведущие бизнес-организации вроде РСПП и «Деловой России» поговорить с предпринимателями на предмет искусственного замораживания цен. Спикер Госдумы Борис Грызлов рассказывает страшилки о «заговорах» сетевых магазинов. Президент признает «сговор» торговцев с местными властями, но не признает, например, что одним из дестабилизирующих факторов стало его же решение изгнать иностранных торговцев с рынков.

Рыночная экономика -- это не отъем чужого бизнеса с помощью временно полученной власти. Она объективна и жестока, ее законы не признают пиара и попыток обмануть природу человека. Нынешней власти несказанно везло: до сей поры именно из-за тех самых внешних факторов и вследствие непопулярных, но единственно необходимых базовых экономических мер, на которые пришлось идти в начале ельцинского правления, нас миновали настоящие кризисы. Но фарт не может быть бесконечным.

И потому российской властной элите, которая хотела бы законсервировать нынешний политический режим на максимально долгий срок, все-таки предстоит учиться заниматься своей непосредственной работой -- эффективно управлять страной в любых ситуациях. В противном случае крах власти неминуем, какой бы «вертикальной» она ни была.