По результатам досрочных парламентских выборов, прошедших 30 сентября, на Украине идут переговоры о формировании правительственной коалиции. От ее конфигурации зависит, как сложатся отношения между Россией и Украиной. О том, что сегодня представляют собой российско-украинские связи, в интервью корреспонденту «Времени новостей» Ивану СОЛОВЬЕВУ рассказывает статс-секретарь -- заместитель министра иностранных дел России Григорий КАРАСИН.

-- Каковы приоритеты России в отношениях с Украиной?

-- Вряд ли оправданно отдавать предпочтение тому или иному направлению. Главное, чтобы российско-украинские отношения развивались предсказуемо и были бы выгодны для обоих государств. Скажу прямо, хотелось бы избежать турбулентности образца 2005 года. Здравый смысл должен победить. Старые и новые комплексы, мифы и опасения должны уйти, освободив место доверию и взаимному уважению. Стабильная Россия и стабильная Украина должны быть друзьями и партнерами.

Надеемся, что после завершения в Киеве процесса формирования новых органов власти по итогам досрочных парламентских выборов мы сможем полноценно вернуться к решению практических вопросов российско-украинского сотрудничества. Для этого между нашими странами создан эффективный механизм взаимодействия -- Российско-украинская межгосударственная комиссия, возглавляемая президентами России и Украины. Сейчас ведется подготовка ее второго заседания в Москве. Мы довольны уровнем сотрудничества между нашими правительствами и хотели бы сохранить его в будущем.

-- Тем не менее между нашими странами есть спорные вопросы -- тот же Черноморский флот России. Насколько долго он может находиться на территории Украины?

-- Пребывание Черноморского флота на территории Украины имеет важное значение для России. Флот решает задачи по обеспечению стратегических интересов нашей страны в Черноморско-Средиземноморском бассейне. От обстановки вокруг флота в немалой степени зависит атмосфера наших отношений с Киевом, да и атмосфера в области безопасности в регионе. Опыт доказывает правильность выработанных в 1997 году базовых принципов. Их позитивного потенциала, безусловно, хватит и на предстоящий период, будь это 2017 год (до этого года Черноморский флот находится на Украине согласно двустороннему соглашению. -- Ред.) или более отдаленный временной горизонт. В действующих соглашениях заложен механизм их продления. Сейчас вопрос о сроке пребывания российского флота на территории Украины в повестке дня наших переговоров не стоит. Это осознанная, прагматическая позиция, которая одобрена президентами двух стран. Так что не стоит все время мусолить эту тему.

Корабли Черноморского флота должны ходить, у моряков должна быть каждодневная военная подготовка, а между соответствующими организациями России и Украины должно поддерживаться тесное рабочее взаимодействие в решении возникающих в связи с этим вопросов. Создание необходимых условий для этого, а не горячие дискуссии по виртуальным вариантам развития событий в 2017 году, и есть для России главная цель переговорного процесса. Думаю, что обеспечение нормального механизма повседневного функционирования флота отвечает и интересам Украины. До 2017 года еще есть немало времени, чтобы решить связанные со сроком пребывания флота вопросы, решить спокойно и взвешенно, как это подобает двум дружественным соседним странам.

-- А вообще трудно ли проходят переговоры о пребывании российского Черноморского флота на территории Украины?

-- Переговорный процесс по Черноморскому флоту, а правильнее сказать, совместная работа над практическими вопросами его пребывания на территории Украины, носит комплексный характер. Некоторые вопросы решаются легко и быстро. По некоторым проблемам не удается достичь договоренности уже длительное время. К сожалению, у наших украинских коллег разочарование от отсутствия результата порой трансформировалось в ультимативные заявления, а то и односторонние силовые акции, как это имеет место применительно к ситуации с навигацией и гидрографией. Широко известны, например, события вокруг маяков в Крыму (в начале года украинская сторона подняла вопрос о пересмотре арендной платы за объекты в Крыму. -- Ред.).

Наша линия иная. Если переговоры не дают видимого результата, это не значит, что надо переходить к недипломатическим действиям. Напротив, следует интенсифицировать диалог, вовлекая в него новых экспертов, повышая уровень. Альтернативы переговорному урегулированию сложных и деликатных вопросов, связанных с пребыванием воинских формирований одного государства на территории другого государства, нет и быть не может. По-моему, это понимание становится хорошим правилом для нас и наших украинских партнеров.

-- Как может отразиться на российско-украинских отношениях возможное вступление Украины в НАТО и ЕС?

-- Бесспорно, что выбор внешнеполитических приоритетов -- суверенное право каждого государства. Вместе с тем мы живем не в вакууме, а происходящее у соседей волнует и сказывается на политике и настроениях. Россия не исключение. Присоединение Киева к военно-политическому блоку НАТО, если это когда-либо произойдет, неизбежно потребует переформатирования акцентов в обеспечении безопасности России, в негативном плане затронет весь комплекс двусторонних российско-украинских отношений.

Что касается Европейского союза, здесь большую роль играет прагматизм, расчет взаимной выгоды. Впрочем, перспектива вступления Украины в ЕС, по уверениям самих нынешних членов Евросоюза, является пока скорее гипотетической и весьма удаленной во времени, а отношения с Россией для Украины это реальная сегодняшняя жизнь.

-- Как вы оцениваете деятельность организации ГУАМ, куда входят помимо Украины еще Грузия, Азербайджан, Молдавия?

-- Мы внимательно наблюдаем за деятельностью ГУАМ. Пока трудно что-то сказать о позитивной отдаче от этого объединения, существующего уже десять лет. Время, видимо, покажет. Более интересным мог бы быть вопрос о другом -- о своеобразном соотношении в этой организации роли США, хотя они в нее не входят, и самих стран ГУАМ.

-- Как вы относитесь к расхождениям в трактовке фактов общей истории: итогов второй мировой войны, роли украинских националистических сил в войне, проблеме сталинизма. Это темы той же «советской оккупации», голодомора?

-- Нет ничего страшного в различной трактовке отдельными исследователями тех или иных событий исторического прошлого -- процесс познания не стоит на месте. Но объективное изучение истории -- это одно, а политизация, конъюнктурное использование событий прошлого -- совсем другое. Речь идет о попытках героизации сторонников нацистов периода второй мировой войны, возвышения якобы позитивной роли радикал-националистов в событиях тех лет. Любые разговоры, игры с тезисами о превосходстве той или иной нации, необходимости бороться с «чужаками» крайне опасны и, кстати, совсем не соответствуют идеалам европейской демократии. Не можем мы также согласиться и с тем, как однобоко и предвзято трактуются трагические события нашего общего исторического прошлого. Это относится прежде всего к теме голодомора, от которого пострадали отнюдь не только этнические украинцы, как это иногда преподносится, а представители многих народов, проживавших в СССР.