Полковник ракетных войск в отставке Анатолий БУРЛОВ рассказал корреспонденту "Времени новостей" Виктору ВОЛОДИНУ о том, как проходила операция "Анадырь".

-- Почему секретная операция носила название «Анадырь», наводившее мысль о Крайнем Севере, а не тропической Кубе?

-- В то время под Анадырем действительно строились стартовые позиции для ракетного полка. Так что это была не случайная метафора, а ложный след грандиозного стратегического обмана. Лыжи, печки, полушубки доставлялись для подтверждения легенды о том, что ракетные части перебрасываются на Север. Инженерно-техническому составу полков и солдатам говорили, что они отправляются в район с холодным климатом. Нам разрешалось сообщать, что мы направляемся с межконтинентальными баллистическими ракетами на полигон, на остров Новая Земля. Как выяснилось позже, наш путь лежал совсем в другую сторону.

-- Где вас застала операции «Анадырь»?

-- До отправки на Кубу я служил в звании подполковника на Украине в ракетном полку, расквартированном в Сумской области в городе Ахтырка. Я занимал должность главного инженера ракетного полка, вооруженного ракетами Р-12. В середине июня меня в числе других офицеров вызвали в штаб дивизии, где на совещании сообщили, что 13 июня 1962 года командующим Ракетными войсками стратегического назначения была издана директива, предписывающая нашей дивизии быть в готовности для выполнения важного правительственного задания. В полках из восьми--десяти офицеров были созданы оперативные группы, и мы на сделанных из картона макетах судов отрабатывали схемы погрузки ракет и техники на корабли. Все работы проводились в обстановке секретности и отрабатывались по плану переброски войск в район Крайнего Севера.

-- Когда вы узнали, что вас отправляют на Кубу?

-- О том, что наш полк перебрасывают на Остров свободы, я узнал 18 июня, когда меня как старшего офицера оперативной группы вызвали в Москву на инструктаж в Главном штабе ракетных войск. До этого мы только догадывались об этом. Все стало ясно в Москве. В Главном штабе нас инструктировали, как организовать передислокацию по суше и морю, обучали мерам скрытности развертывания в незнакомой местности, действиям в экстремальных условиях. Особое внимание уделялось выбору места для развертывания ракет. Куба небольшой остров, поэтому нужно было выбрать район для размещения громоздкой ракетной техники. Много занимались пересечением рек на маршрутах следования от порта до места назначения. Позже все это нам пригодилось на практике.

Мосты на Кубе не могли выдержать наши тяжелые шеститонные машины, поэтому по прибытии на Кубу к наведению переправ подключились саперы. Используя опыт Отечественной войны, они бульдозерами срывали берега реки, засыпали дно гравием, накладывали сверху бетонную подушку, по которой потом двигалась наша техника. Позже нам сообщили, что главнокомандующим Группы советских войск на Кубе назначен бывший лихой кавалерист генерал армии Исса Плиев, чья военная карьера началась еще во время Гражданской войны.

-- Как оперативная группа добиралась до Острова свободы?

-- На Кубу нас отправляли самолетом Ил-18 с гражданскими паспортами. По документам я значился инженером-мелиоратором, отправляющимся в Республику Куба в командировку. Вместе с документами в Генеральном штабе нам выдали по десять долларов на карманные расходы. Перед вылетом в «генеральском» ателье в Москве на Фрунзенской набережной нас переодели в гражданскую одежду. Когда мы переоблачались из военной формы в «гражданку», в ателье неожиданно зашел Юрий Гагарин. Он приехал на примерку костюма. Увидев большую группу военных, занятых переодеванием, он, наверное, сразу сообразил, что в ателье происходит что-то важное. Гагарин ничего не сказал, только с пониманием подмигнул нам и прошел в примерочную. В середине дня нас на двух автобусах привезли прямо к трапу самолета в Шереметьево.

Рейс был гражданский, и ни у кого перелет большой группы сельхозспециалистов не вызвал подозрения. При подлете к Карибскому бассейну наскочили на сильную грозовую облачность. Так что сначала Гавана нас не приняла, и нам предложили переждать непогоду на Багамских островах. Вот там, в аэропорту Нассау, я ощутил, что такое тропики. Температуру 45 градусов при влажности воздуха 100% почувствовали все «мелиораторы», обливавшиеся потом в своих костюмах. В салоне самолета была такая духота, что контрразведчики, которые сопровождали нас «на всякий случай», были вынуждены выпустить нас «подышать» на пару часов. Мы разместились кучкой под нашим Ил-18 и сразу попали в поле зрения иностранных туристов, которые принялись фотографировать невиданных русских. Добро на вылет в Гавану получили перед самым наступлением темноты.

-- Как встретила «мелиораторов» Гавана?

-- Из-за задержки мы прибыли 19 июля в аэропорт Хосе Марти в Гаване часов в десять вечера в темноте. Там нас уже поджидали с цветами и объятиями: «Компаньеро! Русо! Советико!» Нас отправили к месту временного размещения на вилле Эль-Чико, принадлежавшей раньше главному редактору политического журнала во времена диктатора Батисты. Мы с удовольствием искупались в бассейне, но долго не могли заснуть из-за страшной духоты. На следующий день, это было воскресенье, к нам приехал представитель советского посольства. После лекции он повез нас на городской пляж, однако не все было продумано, и в своих советских трусах мы выглядели на пляже несколько комично. Чтобы не смешить публику, нам порекомендовали купить купальные принадлежности.

-- На Кубе вы ходили в военной форме?

-- Нет, в гражданской одежде. Кубинскую военную форму мы надевали только во время транспортировки ракет. Во время следования колонны с техникой все команды подавались на испанском языке, чтобы дезинформировать окружение. Мы ведь двигались и через маленькие городки, а там в сквериках даже ночью было полно народу, среди которого наверняка были «контрас», которые информировали американцев, мол, возят что-то большое и тяжелое. Разобраться в том, что мы перевозили, американцы смогли только 14 октября, когда ракетную позицию одного из полков смог днем сфотографировать американский самолет-разведчик У-2. Данные фоторазведки послужили толчком для начала Карибского кризиса, поставившего весь мир на грань ядерной войны.

-- Как доставлялись на Кубу советские войска и ракеты?

-- Кроме передовой группы весь наш полк перевозился на Кубу морем. В Николаеве ракеты грузились в трюмы гражданских сухогрузов водоизмещением от 15 до 25 тыс. тонн. Погрузка шла с нарушением всех мыслимых условий техники безопасности -- под углом, головными частями вниз и заняла трое суток. На палубе для маскировки было расставлено сельскохозяйственное оборудование, трактора, грузовики. Основная масса солдат вместе с офицерами добиралась через Атлантику на сухогрузах.

Под верхней палубой для перевозки военнослужащих были сделаны жилые помещения: поставлены нары в два яруса с поролоновыми матрасами. На каждом сухогрузе в зависимости от грузоподъемности размещалось от 300 до 600 солдат. На палубы в дневное время выходить не разрешалось. Только ночью солдат выпускали на верхнюю палубу для «продышки». При подходе к Багамским островам, когда начались облеты советских морских транспортов самолетами американских ВВС и появились корабли сопровождения США, выход вообще запрещался. Туалет располагался на корме. К нему тоже отпускали по одному. Так и шли через Атлантику суток 17--18 до кубинского порта Мариель.

Без вентиляции в тропиках было особенно тяжело. В твиндеках температура порой достигала 50 градусов и более. Пища выдавалась два раза в сутки в ночное время. Многие продукты из-за жары быстро портились. Люди страдали от морской болезни. Одного солдата смыло в шторм, но его удалось спасти. Другой солдат умер в пути и был похоронен в океане по морскому обычаю. Опасные грузы типа перекиси водорода постоянно охлаждали водой, чтобы предотвратить взрыв. В перевозке войск, боевой техники и вооружения приняли участие 85 судов, которые совершили 183 рейса на Кубу и обратно. Всего на Остров свободы было доставлено около 50 тыс. военнослужащих. Такого испытания не доводилось выдерживать ни одной армии мира.

-- Где на Кубе разместился ваш полк после доставки ракет?

-- На Кубе, куда мы прибыли 19 июля, мы расположились в провинции Пинар-дель-Рио, поближе к Америке. Там должны были разместить три ракетных полка. Два полка с ракетами Р-12 дальностью действия 2 тыс. километров и один полк ракет Р-14, способными поражать цели на расстоянии 4,5 тыс. километров. Каждая ракета несла ядерную боеголовку с тротиловым эквивалентом 2,3 мегатонны.

-- Вы имели право самостоятельно применить ядерное оружие против США?

-- Ядерные боеголовки у нас были настоящие, а не муляжи, как писали на Западе. Правда, без команды Москвы мы не имели права применять ядерное оружие. На этот счет мы получили шифровку от министра обороны маршала Малиновского. Однако никто не мог дать гарантии, что в случае высадки американского десанта на Кубе не будет использовано против американцев ядерное тактическое оружие типа «Луна» мощностью 6,5 килотонны. Эти ракеты находились на вооружении пехотных полков, которые имели право их применения. Опасность возникновения ядерной войны исходила и от советских подводных лодок с ядерным оружием на борту. Они имели право отвечать на нападение судов.

Кстати, американцы временами обстреливали предполагаемые позиции советских субмарин небольшими глубинными бомбами. Они скорее всего хотели сбить настройку антенн радиосвязи, засечь глубины, нежели уничтожить подводные суда. Однако, что, если бы у кого-нибудь из капитанов не выдержали нервы, и он ответил на нападение американцев? Войны трудно было бы избежать. К счастью, этого не произошло.

-- В каких условиях вы жили на Кубе?

-- Первое время мы жили на вилле с цветным телевизором и бассейном. В полевых условиях -- в палатках. Наша группа, правда, сумела построить три щитовых домика для офицерского состава. Досуга не было. Днем ракеты маскировали сетями и подручными средствами. Ночами занимались боевой подготовкой. Продуктами нас снабжали кубинцы, но повара у нас были свои. Внешний периметр расположения советских частей охраняли кубинские подразделения горных стрелков. Информацию о том, что происходит вне Кубы, мы получали от кубинцев. Те, у кого были портативные радиоприемники, слушали канадские передачи на украинском языке. Так мы и жили вплоть до разрешения Карибского кризиса и отправки советских ракетчиков домой.

-- Когда вы начали демонтировать ракеты?

-- 28 октября поступила команда Москвы -- демонтировать ракетные установки. После того как получили команду свернуть позиции и возвращаться домой, солдаты обрадовались: «Домой!» Шапки вверх кидали. Через несколько дней мы уже отправились домой.

-- Как вас наградили за участие в операции «Анадырь»?

-- Операция была секретная, и нас поблагодарили. Офицеры в командировке получали двойное содержание. Некоторые были представлены к правительственным наградам. Был представлен и я, но не получил. Как мне сказали, что вместо меня ее получил какой-то политработник. После возвращения с Кубы меня перевели в Москву и присвоили звание полковника. Кстати, до сих пор участники операции «Анадырь» не имеют статуса участников боевых действий. В 1998 году группа ветеранов-«кубинцев» на учредительной конференции создала самостоятельную юридическую организацию -- Межрегиональную общественную организацию ветеранов воинов-интернационалистов «кубинцев» (МООВВИК), и я являюсь ее председателем. Мы добиваемся сейчас уравнивания в правах ветеранов-«кубинцев» со всеми остальными воинами-интернационалистами. Недавно я написал об этом новому премьеру России Виктору Зубкову. Теперь ждем ответа.