Из воспоминаний командира первого высадившегося на Кубе ракетного полка Ивана Сидорова.

В конце 1962 года я возвратился в Смоленск из очередного отпуска. На пороге квартиры застал телефонный звонок. Звонил член военного совета Смоленской ракетной армии генерал-лейтенант Н.В. Павельев. Он сообщил о возможности назначения меня командиром полка, которому предстоит выполнить специальное правительственное задание. Спросил, как отношусь к такой новости. Не долго думая, ответил: «Если военный совет такое решение примет -- приму за честь».

На следующий день за мной прислали самолет, чтобы поспеть на военный совет Ракетных войск стратегического назначения. Заседание вел первый заместитель главнокомандующего генерал В.Ф. Толубко. Он спросил: «Кто беседовал с вами перед прибытием в Москву? Как относитесь к поступившему предложению?» Ответил так же, как и Павельеву. Спросили, есть ли просьбы. Просьба была одна: взять в командировку жену. Ответ был положительный. Дали сутки на вступление в должность командира полка. Опережая события, скажу, жена Анна Константиновна работала на пищеблоке и много сделала, чтобы личный состав не болел дизентерией. В тропиках такая опасность была. С женой были еще восемь женщин из полка.

После заседания военного совета меня ознакомили с картами и планами переброски полка и ремонтно-технической базы морским транспортом. Но прежде необходимо было перебазировать личный состав и технику полка по железной дороге из Прибалтики в Севастополь, затем погрузиться на океанские суда и подготовиться к морскому переходу. После перехода разгрузиться и занять указанные позиционные районы, оборудовать их и привести полк в боевую готовность. Я тогда не знал, куда идем. Интуиция, правда, подсказывала: нас ждет Куба.

Для перебазирования в порт погрузки нам понадобилось 19 железнодорожных эшелонов, на переход морским путем -- пять океанских сухогрузов и одно пассажирское судно.

При погрузке в Севастополе было подано океанское судно «Омск». В течение двух суток погрузили 2200 тонн грузов, 166 единиц техники, шесть боевых баллистических ракет. На палубе судна разместили грейдеры, бульдозеры, краны, грузовые машины: по легенде на Кубу мы везли сельскохозяйственную технику, а сами ехали в качестве агрономов, полеводов. 250 солдат, сержантов и офицеров выполнили всю эту работу. 4 августа 1962 года «Омск» вышел из гавани Севастополя, стал на рейд в пяти милях от берега. «Сельхозработников» переодели в гражданскую одежду и разместили в твиндеке перед капитанским мостиком, где были оборудованы двухъярусные деревянные нары.

5 августа 1962 года в 5 часов утра наше судно отправилось в неведомый путь. У капитана имелся пакет с надписью: «Вскрыть после прохождения Гибралтарского пролива». Согласно инструкции пакет мы, ракетчики, должны были вскрыть вместе с капитаном. Курс на Гибралтарский пролив подтвердил мои предположения: после него выйдем в Атлантический океан и конечно же возьмем курс к Западному полушарию, где единственным для нас дружественным государством была Куба.

Во время перехода вблизи портов, при встречах с другими судами все заблаговременно покидали палубу и уходили в твиндек, где проводили большую часть времени, так как путь пролегал по оживленным маршрутам. Температура в помещении порой доходила до 55 градусов Цельсия. Крышку твиндека открывали только ночью. Вечером 5 августа подошли к берегам Турции, и перед входом в Босфорский пролив капитан судна принял на борт турецкого лоцмана. Солдаты в это время смотрели в твиндеке «Тихий дон» -- все серии подряд. Как только скрылись огни Стамбула, открыли створки твиндека, из него повалил пар.

При прохождении Гибралтарского пролива вскрыли второй пакет. В нем было распоряжение -- прибыть в кубинский порт Касильда. Лежали и справочные материалы о принимающей стране. В Атлантическом океане пережили шторм в восемь баллов. Большая часть судна находилась над поверхностью воды: все наши грузы были значительно меньше его водоизмещения, устойчивость поэтому была низкой. Людей измучила морская болезнь. Шторм проверил и качество крепежных работ. В целом все было выполнено надежно.

Вскоре мы входили в Наветренный пролив. На восточном берегу острова Куба увидели огни маяка: до порта назначения оставались сутки. Была ночь. Захотелось прилечь. Вдруг каюта осветилась ярким светом прожектора. Поднявшись на капитанский мостик, увидел справа по курсу военный корабль с опознавательными знаками США. Наше судно было «проверено» прожектором с носа до кормы, особенно тщательно освещалась палуба и все находящееся на ней. Луч «прочитал» название судна и погас. Вторая встреча с двумя военными американскими катерами произошла на рассвете при прохождении американской военно-морской базы Гуантанамо. Позже на бреющем полете над нами пролетели два американских истребителя.

Вечером 19 августа мы подошли к берегам Кубы и встали на якорь при входе в порт Касильда.

Утром 20 августа к судну подошла лодка под флагом лоцмана во главе с командиром ракетной дивизии генералом И.Д. Стаценко.

Район базирования находился на удалении 220 километров от порта. Работа в связи с этим предстояла большая. Кроме того, емкость порта Касильда позволяла принимать только одно судно, следовательно, после выгрузки и технику надо было убирать с пирса немедленно, чтобы не создавать проблем другим судам. Разгрузились за двое суток.

К нам прибыли офицеры штаба Группы советских войск на Кубе во главе с генералом П.Б. Данкевичем, представители Генерального штаба РВС Кубы во главе с майором Санта-Мария. Майор получил распоряжение Фиделя Кастро обеспечить безопасность передислокации ракетных частей в позиционные районы, оказать необходимую помощь при приведении их в боевую готовность. Он был облечен всей полнотой власти и сыграл важную роль в решении всех задач. Серьезный, спокойный, с трезвым умом, культурный майор. Для охраны порта выгрузки и района сосредоточения к нам прибыл отряд горных стрелков в 70 человек под командованием сержанта Орландо. Они с нами были неразлучны. Сержант по-русски не говорил, однако взаимопонимание мы нашли.

Перевозка техники и грузов осуществлялась колоннами. Кубинская сторона выделила нам несколько трейлеров и необходимое число автомобилей. С этой задачей мы справились в срок и без происшествий. Но предстояло решить главное -- транспортировать боезапас ракет Р-12. Обследовав предстоящий маршрут, убедились: он не соответствует требованиям. Трудности возникали при прохождении населенных пунктов. Генерал Стаценко дал нам неделю для подготовки боезапаса и маршрута к транспортировке. В помощь прислали представителя Генерального штаба кубинской армии -- симпатичного бородача лейтенанта Фернандеса. Маршрут пролегал через девять населенных пунктов. На каждом участке принималось конкретное решение, лейтенант тут же отдавал необходимые распоряжения местным властям и дорожно-строительным организациям.

Чтобы пройти город Каунао, на маршруте необходимо было снести памятник в честь первого космонавта земли Юрия Гагарина и здание муниципалитета. Других путей не существовало. И все-таки нашли оригинальное решение: колонна с боезапасом вошла в город с противоположного направления и миновала неудобный и опасный острый разворот под углом в 30 градусов. На некоторых участках маршрута усиливали прочность мостов, улучшали гравийную дорогу. Был невозможен проезд целым поездом через город Сан-Диего. Чтобы проехать через него, надлежало снести часть прекрасного сквера. Сквер спасли, выполнив разворот с отцепкой тягачей. И так по всему маршруту.

Колонну с ракетами охраняли горные стрелки и отряд мотоциклистов гаванской полиции. Транспортировали ночью, днем маскировались. Впереди колонны на удалении до 6 километров двигались мотоциклисты во главе с лейтенантом Фернандесом, они освобождали дорогу от транспорта и людей, которые прогуливались, пользуясь ночной прохладой, в скверах, на улицах и площадях. Колонну возглавлял сам Стаценко, рядом с ним был Санта-Мария. Во главе поезда ехал начальник штаба Клюжев. Я контролировал состояние колонны на всю ее глубину, уделяя особое внимание ходовой части. В хвосте находилась группа технического замыкания с запасными тягачами.

За 120 километров до позиционного района мы оказались в зоне тропического ливня. Он разрушил мост и насыпную дорогу протяженностью 2 километра. При въезде в позиционный район на дороге, проходящей по склону горы, каждый поезд пришлось поддерживать лебедками тягачей, чтобы исключить его опрокидывание или сползание под откос. Метр за метром, маскируясь, строжайше соблюдая меры безопасности в ночных условиях, доставили «изделия» Янгеля, Пилюгина и Глушко на площадки позиционного района под кубинские пальмы в двадцать с лишним метров, которые оказались прикрытием ненадежным.

Ядерные заряды доставлялись на судах в Гавану, где временно хранились в подземельях. Их транспортировку в позиционный район осуществлял личный состав ракетно-технической базы во главе с подполковником Иваном Шищенко. Протяженность маршрута 350 километров. Это был опасный и смелый рейд с ядерными килотоннами на борту. Ракетное топливо доставили в порт Касильда на судне «Ургенч». К нам его транспортировал скромный и трудолюбивый старший лейтенант И. Ищенко. К середине сентября мы полностью заняли позиционные районы. Генерал Стаценко поставил задачу: к 22 октября 1962 года закончить инженерное оборудование позиционных районов, подготовить технику и личный состав к несению боевого дежурства в заданной степени готовности. Без промедления мы приступили к выполнению приказа. Кубинские власти и местное население нам всячески помогали.

И вот уже 8 октября первой в дивизии заступила на боевое дежурство пятая установка. А 18 октября, на четверо суток раньше установленного срока, были боеготовы все пусковые установки полка. В короткий срок, в изнуряющих условиях личный состав ракетно-технической базы проделал огромную работу. Под пусковые столы на метровую глубину были залиты бетонные монолиты с анкерными болтами. Из сборных арочных конструкций построены хранилища для ядерных головных частей. Проложено 12 км гравийных внутрипозиционных дорог. Произведено свыше 1500 взрывов скальных пород. Развернуты и благоустроены склады, пищеблоки и палаточные городки.

Наступила жизнь, полная тревог и неизвестности. Военная авиация США почти ежедневно делала облеты кубинской территории, грубо нарушая суверенитет страны. Создать эффективную маскировку было невозможно, и обнаружены мы были без особых трудностей.

В угрожаемый период, когда, по данным разведки, 20--22 октября предполагалось вторжение американских войск, для защиты позиционных районов с воздуха к нам прибыли пять зенитных батарей, боевые расчеты которых были укомплектованы гаванскими студентами.

Позиционный район прикрывал и зенитный ракетный полк под командованием полковника Климова. Остаток октября мы провели в тревожном ожидании. Чувствовалось, что где-то «в верхах» разрабатывают варианты решений. Вскоре действительно поступил приказ убрать все ракетные части с острова. На контроль прибыли представители ООН.

Я покинул Кубу с морским эшелоном в середине декабря 1962 года. В Балтийск прибыли мы 31 декабря 1962 года. В твиндеках на обратном пути было прохладно.

Семь человек из полка за участие в операции «Анадырь» получили ордена и медали. Большая группа солдат, сержантов и офицеров была отмечена грамотами и подарками. Личный состав за время операции 19 раз выгрузил и погрузил около 11 тысяч тонн всякого рода тяжестей.