«Тринадцать лет спустя» -- небольшой (сто шестьдесят страниц) том, выпущенный издательством «АСТ». На обложке белый силуэт Плисецкой на красном фоне; на обороте фотография лебедя с рыжей головой, птицы, однажды приплывшей к балерине. (Прямого объяснения, почему выбрана именно эта птичка, в книге нет, но уж не догадается только тот, кто ни разу Плисецкую не видел.) Этот том -- продолжение, хроника тех лет, что прошли с момента выхода первой книги «Я, Майя Плисецкая». То есть не то чтобы именно хроника -- дневников Майя Михайловна в эти годы не вела, но тринадцать главок о главных событиях в ее жизни.

Балерина в это время все меньше выходила на сцену. Подробный рассказ о том, как Морис Бежар подарил Плисецкой «Курозуку», -- одна из лучших глав книги, спектакль по мотивам японского мифа об оборотне описан и «изнутри» (что сама думала-чувствовала), и «снаружи» (острым зрительским взглядом на партнера и хореографию в целом), но это лишь одна глава. Гораздо большей частью жизни Плисецкой (судя по объему глав) были неприятности, связанные с разнообразными балетными и околобалетными бизнесменами.

То есть и раньше можно было догадываться о нечистоплотности некоторых предпринимателей, но Майя Михайловна называет имена и с усмешкой освещает обстоятельства. Бизнес в России в середине девяностых -- пожалуйста, картинки с выставки. Как один менеджер присваивает всю партию духов, присланных Пьером Карденом для раздачи зрителям, купившим дорогие билеты на благотворительном концерте, и затем заявляет балерине, что отдал те духи в дом престарелых. Как другой (бывший коллега, с которым не раз выступала в Большом) подсовывает на подпись бессрочную доверенность на использование имени и начинает это имя ставить на своих афишах (апофеоз абсурда -- обещание на афише, что восьмидесятилетняя балерина исполнит в его театре партию Джульетты). То есть читатель, конечно, ахнет: как можно подписывать многостраничный контракт, даже не прочитав его? Но это Плисецкая, и если она доверяет человеку, так до конца; но уж если разозлится -- злодею мало не покажется.

Судебные тяжбы с «незаконнорожденной дочерью» (атаки некой безумной авантюристки, заявившей о том, что Плисецкая в роддоме отдала ее приемным родителям, пришлось отражать несколько лет, несмотря на медицинские документы, свидетельствующие о том, что у балерины детей никогда не было), кризис 1998 года, похоронивший отлично задуманный, первый некоррумпированный балетный конкурс в отечестве (впрочем, кроме кризиса опять та же беда -- Плисецкая слишком доверилась менеджеру, занявшемуся проектом конкурса «Майя»). Эти мемуары -- хроника жизни страны ничуть не в меньшей степени, чем описание жизни самой Майи; стиль страны отражен полностью.

Впрочем, конечно же, не только нашей страны -- Плисецкая давно принадлежит всему земному шару, и было бы странно, если бы она не оказалась 11 сентября 2001 года в самолете, летевшем в США. Это был один из тех подлетавших к Штатам самолетов, что после терактов посадили в Галифаксе, и балерина с мужем четверо суток просидела на военно-морской базе. Но в этой истории сама Плисецкая не видит ничего слишком тяжкого для нее -- воспоминания весьма бодры. Ее волнует, как прошел юбилейный концерт, как ставят сочинения Родиона Щедрина по миру, как телевизионщики снимают балет (чаще всего отвратительно, в момент , когда на сцене летит танцовщик, крупным планом сверху показывают лицо балерины). И вся книга полна вот этим четким представлением о том, что действительно важно. Важны танцы; важна честность; а обеспеченные несчастной случайностью (типа подвернувшегося каблука) травмы или проблемы с террористами не так важны. Ну что ж, за тринадцать лет Майя Михайловна, к счастью, ничуть не изменилась.