-- Вы засняли Изабель Юппер в образе Греты Гарбо, Роберт Дауни-младший у вас похож на портрет Рембрандта, а Брэд Питт стоит под дождем в нижнем белье. Что для вас важнее, пространство или эпоха, в которую вы помещаете героев?

-- Время и пространство в моих работах взаимосвязаны друг с другом. Не выстроив точного пространственно-временного континуума, нельзя снимать видео, играть Моцарта, Вагнера, писать картины, говорить что-то со сцены.... Без этого даже стул сделать нельзя. Время для меня -- это вертикаль, идущая из центра земли в небеса, а пространство -- горизонталь. Вместе они образуют систему координат, которая работает всегда.

-- Она не суживает представления человека о мире?

-- Представление о мире ограничивает не система координат, а человеческое сознание. Если оно закрыто, значит, представление человека о мире ограничено его знаниями и опытом, и он похож на птенца или детеныша рептилии, который сидит в скорлупе. Только открывая свое сознание, вы сможете получить какую-то энергию извне. Надо освободить себя, сказать: я ничего не знаю о мире и окружающих меня людях. С этого момента начнется новая жизнь.

-- В последнее время вы проделывали что-нибудь подобное?

-- Да. Это было, когда я слушал «Апокалипсис» русского композитора Владимира Мартынова. Надеюсь когда-нибудь поставить его в Москве. Музыка Мартынова духовная, она полна надежды. В современной жизни духовность гораздо важнее, чем религия, потому что духовность объединяет людей, а религия разъединяет их. Чтобы убедиться в этом, достаточно почитать сегодняшние газеты. Войны начинаются с религиозных распрей, воюют иудеи и арабы, мусульмане и христиане.

-- Проект постановки уже готов?

-- Да, но я хотел бы сделать спектакль на Красной площади, из-за этого возникли осложнения.

-- Но там уже не раз проходили концерты.

-- Концерты требуют меньших затрат. Для них нужны сцена, хорошие микрофоны и свет. Я хочу установить на Красной площади восемь сцен с одной стороны, восемь с другой, экраны, на которые будут проецироваться сотни изображений детских лиц. Действие займет всю площадь.

--Вы считаете себя художником, воплощающим свои идеи на сцене театра, или режиссером, который порой занимается живописью?

--- Я предпочитаю считать себя художником. Режиссер -- это прежде всего человек, умеющий собрать интересную команду и организовать ее работу для постановки спектакля или съемки фильма. Он как хороший архитектор, создающий мегаструктуру всего здания. К примеру, вы и я купили квартиры в одном доме. Наши вкусы отличаются, поэтому мы выбрали разную мебель, цвет обоев и картины на стенах и так далее. Другие люди, живущие в том же доме, поступили так же. Но все квартиры чем-то похожи, потому что они находятся в одной структуре. Точно так же архитекторы организуют пространство городов. Кстати, Париж построили очень хорошие архитекторы: в нем можно строить любые дома, но структура города не меняется. В общем, хороший режиссер создает театральную мегаструктуру, в которую каждый из участников может привнести черты собственной индивидуальности. Работа художника гораздо интереснее.

-- Как вам удается одновременно работать над несколькими проектами?

-- Когда мне было 12 лет, мама жаловалась подруге по телефону: «Не знаю, чем занимается Бобби, но он делает множество проектов». А через год папа решил поговорить со мной серьезно. Он сказал: «Сын, ты делаешь слишком много разных вещей одновременно, это ни к чему хорошему не приведет. Ты должен очень хорошо научиться делать что-нибудь одно». Я ответил: «Хорошо, папа, я попробую», но до сих пор продолжаю делать одновременно множество вещей. Мне доставляют удовольствие крайности. Например, два года назад я ставил оперу Луиджи Ноно с очень тихой, медитативной музыкой и параллельно -- концерт Лу Рида, игравшего очень громкий хард-рок (даже рев усилителей кажется Лу слишком тихим). Я наслаждался медитативностью Ноно после грохота музыки Лу Рида, и наоборот. А как-то в одном сезоне поставил пьесы марксиста из Восточной Германии Хайнера Мюллера, Шекспира, Чехова и Вирджинии Вульф. До сих пор с восторгом вспоминаю этот период. Сопоставление этих текстов позволяет особенно остро ощущать специфику каждого из них.

-- Как вы поступаете, если не знаете, чем заниматься дальше?

-- Нахожу самый неподходящий для себя вариант и занимаюсь им, чтобы расширить свой взгляд на мир и сделать то, чего от меня никто не ожидает. Полезнее всего преодолеть свой внутренний барьер, переступить черту в хорошем смысле этого слова.