Сакраментальную гамлетовскую фразу to be or not to be на протяжении веков произносили, кажется, уже на всех возможных языках и со всеми мыслимыми и немыслимыми интонациями. Кажется, ничего нового здесь невозможно придумать в принципе. Но, оказывается, нет пределов совершенству. В этом можно убедиться в самом начале нового фильма Киры Муратовой "Два в одном", в тот самый момент, когда на сцену провинциального театра выберется пришедший на работу раньше всех Осветитель, потопчется туда-сюда, захихикает так, как в состоянии хихикать только один человек на этой грешной земле (и этого человека вы знаете -- Осветителя играет Александр Баширов), после чего и выплюнет в пустой зал классическое: "Быть или не быть? Вот в чем вопрос?" -- парадоксально и просто, как и все гениальное, поставив смысловое ударение в последнем предложении на слово "в чем".

А ведь и действительно -- в чем вопрос-то? Не все ли равно? Так ли уж сильно отличаются состояния жизни и смерти? Последующие события вынуждают признать, что все и вправду совсем не так однозначно. На подмостках спустя всего лишь минуту-другую обнаружится деталь, не предусмотренная сценографией, -- на колосниках, мерно покачиваясь, висит облаченный в костюм Пьеро артист Борисов. Повесился, болезный, бог знает по какому поводу. Осветитель вытащит его из петли, и покойник так и будет лежать на сцене, пока театр наполняется служителями Мельпомены, немедленно начинающими в фирменном муратовском стиле подкудахтывать, нудить и повторяться как заезженные пластинки: "Ох, неприятность какая... Какая неприятность... Вот ведь, а... А я ему денег должен был... Кому теперь отдавать?.. Отдавать кому?.. А ведь это ваша, и только ваша вина, что он повесился в казенном костюме... Костюм надо вешать на плечики... Вешать на плечики... А что же милиция не едет?" Милиция действительно непростительно запаздывает, что не сулит ничего хорошего. Вот-вот должен начаться спектакль, а за кулисами тем временем расплывается невидимым чернильным пятном интрига, в результате которой одним трупом дело ну никак не обойдется.

Но зрителям до этого нет дела. С несколько идиотическим энтузиазмом врываются они в зал, потрясая программками, и перед их взором открывается действо, не укладывающееся совсем уж ни в какие рамки. Да и не спектакль это уже вовсе -- изящнейшим, тончайшим образом он превращается в реальность. Бутафорский снег сменяется самым настоящим -- и вот мы уже следуем за Очень Старым и Очень Богатым Мужчиной (Богдан Ступка), сексуальным гигантом (по его собственным словам) и ценителем весьма своеобразной эротической живописи. Мужчина собирается справлять Новый год в своей до неприличия огромной квартире. Впрочем, провести праздничную ночь в одиночестве. И потому сначала пытается (видимо, далеко уже не в первый раз) овладеть собственной Дочерью (Наталья Бузько), проживающей в соседней квартире, а потом кладет глаз -- и не только -- на ее Подругу, водителя трамвая с загипсованной рукой и поразительными обертонами бесконечного хохотка (Рената Литвинова). В ход идут и элитные напитки, и шоколадные конфеты, и угрозы, и посулы... в результате чего Мужчина чуть было не заканчивает свою и без того затянувшуюся жизнь в ванне, притопленный своими гостьями. Но под Новый год случается всякое -- и жизнь опять побеждает смерть не известным науке способом. Или не побеждает. В чем вопрос-то?

Сравнивать «Два в одном» с чем-то еще, кроме других фильмов самой же Киры Муратовой, довольно бессмысленно. Можно, конечно, сказать, что первая новелла напоминает инсценировку «Театрального романа» в драмкружке интерната для «альтернативно одаренных», а вторая смахивает на «Иронию судьбы», переписанную не то де Садом, не то Людмилой Петрушевской (на самом деле сценарии написаны Евгением Голубенко и Ренатой Литвиновой соответственно), но все будет не точно и невпопад. Потому что здешние точки отсчета не имеют ничего общего со всей прочей культурой. Это все тот же мир, которому Муратова давно, еще до начала сотрудничества с Литвиновой, поставила ноль с минусом -- и тем не менее продолжает с поразительным упорством и филигранным мастерством изучать и препарировать. Пожалуй, это самый откровенный в своей фарсовости ее фильм -- если раньше ощущение панического веселья возникало как бы вопреки происходящему на экране, то теперь балаганные реакции окончательно запрограммированы, на них сознательно рассчитывают, но на эффект это ни капельки не влияет. Если раньше матерное слово, вырвавшееся в финале «Астенического синдрома» производило шоковый эффект, то нынче потешная похабень льется ручьем (если попытаться воспроизвести наиболее ударные и смешные реплики фильма, то состоять эти цитаты будут в основном из точек). Но это, в сущности, ничего не меняет. Муратова осталась Муратовой. И как бы не заштампованно звучала эта фраза, хочется повторять ее снова и снова.