Из семи столиц кавказских республик Нальчик больше всего похож на большой российский город. Нальчик всегда был известен как курорт -- почти треть города занимают санатории и пансионаты, часть которых сумела пережить мрачные 90-е годы и продолжает принимать гостей. Не говоря уж о том, что аэропорт Нальчика -- ближайшая дорога в Приэльбрусье. Которое с открытием границ, может, и перестало быть Меккой для альпинистов и горнолыжников со всей страны, но все еще пользуется неизменной популярностью.

Праздничный Нальчик оказался ничем не похож на тот испуганный город, каким он был в октябре 2005 года, во время нападения боевиков, если не считать громадного количества милиционеров в парадной форме и притаившихся главным образом на окраинах грузовиков с солдатами. По случаю праздника улицы и здания расцветили флагами, и длинная фраза про «450-летие добровольного вхождения Кабардино-Балкарии в состав России» буквально заплела столицу республики сотнями повторений. Местных жителей среди всей этой красоты было немного -- то ли от жары, продержавшейся всю пятницу и субботу, то ли оттого, что полгорода перекрыла милиция, и жители в больших количествах дефилировали с флагами и плакатами в отведенных для этого местах. Впрочем, Нальчик, конечно, не Москва, и милицейские ограничения выглядели человечнее введенных столичным градоначальством в связи с недавним 860-летием.

Симпатичная округлость даты, выбранной для торжеств в Кабардино-Балкарии, как и само название праздника, вещи гораздо более спорные, чем даже условный подсчет возраста российской столицы. Многие, видимо, так и не поняли, что именно праздновалось. С толку сбивала формулировка: никакой Кабардино-Балкарии 450 лет назад не было и в помине, это «двусоставное» слово впервые появилось на карте Кавказа только в 1922 году. Причем кабардинцы этнически ближе черкесам, а балкарцы -- карачаевцам, то есть принадлежат к совсем разным языковым группам.

Сам президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков в субботу прочитал целую лекцию по истории своей республики, из которой стало ясно, что дата могла оказаться и внушительней. Он напомнил о совсем уж седых временах, когда кавказские предгорья впервые увидели русские щиты -- о походе киевского князя Святослава в 965 году и о русском Тмутараканском княжестве, существовавшем в X--XI веках в современном Керченском проливе. Тмутаракань, название которой стало нарицательным обозначением отдаленного и глухого угла, была самым южным анклавом тогдашней Руси и то воевала, то дружила с «касогами», как называли русские летописцы предков нынешних кабардинцев, черкесов и адыгейцев.

Со временем княжество угасло, между русскими землями и Кавказом на несколько веков легло Дикое поле, грозившее и тем, и другим то разорительными набегами, то появлением золотоордынских сборщиков дани, и потому практически непроходимое.

Но в 1554 году войско Ивана Грозного заняло Астрахань. Чтобы закрепить успех, Москве понадобились союзники, вместе с которыми можно было бы противостоять Персии, Турции и Крымскому ханству. Такими союзниками и оказались кабардинцы. В 1557 году верховный князь Кабарды Темрюк Идаров предложил Ивану Грозному договор о военном союзе. Московские ратники стали помогать кабардинским князьям во внутренних делах и войнах с крымчаками, а кабардинская конница воевала на стороне русских со шведами и поляками в далекой Ливонии. Дело решили закрепить браком: в августе 1561 года дочь Темрюка приняла православие и стала женой Ивана Грозного, заменившей умершую за год до этого царицу Анастасию.

50 лет назад в центре Нальчика этой кабардинской княжне даже поставили памятник: бронзовая женщина в национальном платье решительно шагает вперед, сжимая в поднятой руке не то свой брачный контракт, не то военно-политический договор. Этот памятник и на нынешнем празднике оказался центральным символом. О печальной судьбе княжны, которую спустя несколько лет отравили в Москве, в праздничном контексте вспоминать не принято.

Как не принято, видимо, вспоминать и о том, что после «добровольного вступления» было еще целое столетие Кавказской войны (XVIII--XIX века). В Нальчике, там, где когда-то была русская крепость, стоит памятник адыгам, которые погибли на этой войне или лишились дома. Война на Западном Кавказе продолжалась на несколько лет дольше, чем в непокорных Чечне и Дагестане. После чего семьи и целые княжества, отказавшиеся признать верховенство российского царя, были выселены в Турцию. В память об этих мрачных событиях часть кабардинской общественности отказалась принимать участие в торжествах.

Не особенно вдохновил праздник и балкарцев. В республике их около 10%. При Сталине они вместе с чеченцами, ингушами, карачаевцами и несколькими некавказскими народами подверглись тотальной депортации и были реабилитированы только в 1957 году -- для них нынешний год тоже является юбилейным, но совсем в другом роде. О депортации на праздничных мероприятиях не забыли, но и подчеркивать эту трагическую страницу особенно не стали. А балкарская общественная организация «Совет старейшин балкарского народа» еще весной этого года отметила «добровольное присоединение к России»: по их версии, оно случилось 180 лет назад.

Но критики, судя по всему, оказались в меньшинстве. Во всяком случае во всех праздничных мероприятиях участвовали и кабардинцы, и балкарцы. На праздничном концерте в пятницу лезгинку одинаково зажигательно танцевали оба ведущих фольклорных ансамбля -- «Кабардинка» и «Балкария». Лишь русские артисты несколько уступали «числом и умением» горцам в аутентичных национальных костюмах с саблями и кинжалами. Совсем как в жизни, где доля русского населения сокращается, хотя и не так быстро, как в Чечне, Ингушетии и Дагестане.

Многонациональные танцы на фоне картонных изображений Спасской башни Кремля и огромной кабардинской княжны происходили в Зеленом театре, который специально к юбилею построили в главном городском парке. По мнению президента Канокова, театр и еще несколько социальных объектов, сданных к празднику, должны стать залогом того, что перемены к лучшему не закончатся сразу же после завершения торжеств. Всего на юбилей братства с Россией было выделено 430 млн руб., в том числе на строительство театра и приведение в порядок дорог.

Театр открыли даже дважды: в пятницу для президента Канокова, в субботу -- для вице-премьера России Сергея Нарышкина и полпреда президента в Южном округе Дмитрия Козака. Гостям пришлось в буквальном смысле попотеть, открывая новые объекты -- кроме театра, была еще мемориальная арка с надписью «Навеки с Россией» и памятник первому президенту Кабардино-Балкарии Валерию Кокову.

По маршруту следования кортежа первых лиц к нему незаметно присоединялись соседи -- глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров, президент непризнанной Южной Осетии Эдуард Кокойты, президент Карачаево-Черкесии Мустафа Батдыев и президент Адыгеи Аслан Тхакушинов. На торжественном собрании в Зеленом театре говорить от имени президентов выпало лидеру Адыгеи. Г-н Тхакушинов рассказал, что праздник в Нальчике -- только начало: Адыгея и Карачаево-Черкесия тоже готовы отсчитывать свое единство с Россией от 1557 года. К концу сентября они отпразднуют дату у себя, а 5 октября все три республики съедутся на большое торжество в Кремль.

В связи с этим президент Адыгеи попросил кремлевских гостей не дарить все ценные подарки одной Кабардино-Балкарии и пошутил насчет давней дружбы кабардинцев с фамилией Нарышкиных: кабардинский князь Александр Бекович-Черкасский был одним из сподвижников Петра Великого, мать которого в свою очередь происходила из рода Нарышкиных. Г-н Нарышкин, сидевший отчего-то в продолжение всей церемонии с очень встревоженным выражением лица, вежливо улыбнулся.

Из духовных лиц первым выступил епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан, хотя большинство населения Кабардино-Балкарии все-таки составляют мусульмане, а русских осталось всего около четверти. Владыка прочитал адрес от патриарха, а затем прошел в президиум и вручил смущенному президенту Канокову тяжеленную Библию с золотым обрезом. Главе координационного центра мусульман Северного Кавказа муфтию Исмаилу Бердиеву осталось только присоединиться к поздравлениям епископа.

Затем спикер парламента Татарстана Фарид Мухаметшин несколько раз напомнил, что кроме 450-летия вхождения в Россию республика празднует и 85-летие государственности, а министр московского правительства Владимир Малышков признался, что его семья и семья Юрия Лужкова очень дружили с покойным президентом Коковым. Слова про государственность диссонировали с общим лояльным тоном, а воспоминания о дружбе семьями наверняка напомнили многим, как несколько московских компаний в 90-е годы едва не «распилили» уникальный горно-обогатительный комбинат в Тырныаузе.

Полпред президента в ЮФО Дмитрий Козак весь торжественный день любезно беседовал с президентом Каноковым, который в 2005 году стал одним из первых его назначенцев на Северном Кавказе. Но по окончании торжественной части попросил всех внимательнее относиться к настоящему и будущему. И «зарубить себе на носу, что обращения в прошлое нередко заканчиваются еще большими трагедиями и несправедливостями»: «Ошибки и победы предшественников -- это их победы и ошибки».

Весьма вероятно, полпред вспомнил в этот момент, что многолетний кризис в Чечне, в сущности, тоже начался с праздника. В 1982 году советское руководство Чечено-Ингушетии провело помпезный праздник «добровольного присоединения», до глубины души возмутивший национальную интеллигенцию и послуживший сигналом к началу националистического движения. Которое в начале 90-х выплеснулось на улицы вооруженными толпами.

Нынешнюю Чечню на всех торжествах сначала представлял мэр Грозного Муслим Хучиев, которому явно понравилась идея дорогостоящего торжества лояльности. Но на воскресенье были запланированы скачки. К правительственной трибуне ипподрома, расположенной внутри скаковой дорожки, пронеслись два кортежа -- президента Кабардино-Балкарии Арсена Канокова и президента Чечни Рамзана Кадырова. Чеченский кортеж оказался больше и дороже. Из него мгновенно выскочили два десятка бородатых бойцов с автоматами и полным боекомплектом. Они рассыпались вокруг трибуны и образовали разительный контраст со скромными охранниками г-на Канокова и обычными нальчикскими милиционерами. Старый флаг Ичкерии, вывешенный на ипподроме за отсутствием нового, менять не стали.

«Частный владелец» Рамзан Кадыров в трех из пяти заездов выставил четырех лошадей английской чистокровной породы стоимостью несколько сот тысяч евро каждая -- и четвертую гонку на приз 450-летия выиграл его жеребец. Г-н Кадыров явно волновался и грубовато шутил с начальником взвода охраны на предмет стрельбы в том случае, если правильная лошадь не выиграет. Г-н Каноков вежливо улыбался. Пятую скачку на Кубок Эльбруса выиграла лошадь другого частного владельца, но тоже из Чечни. После этого бородатые бойцы мгновенно расселись по машинам, г-н Кадыров прыгнул за руль «Порше Кайена» и завершил визит на праздник, кажется, раньше, чем диктор успел зачитать имена жокеев-победителей. Может быть, он так поторопился, узнав, что среди праздничной суеты в Нальчике прогремел-таки взрыв -- безоболочная бомба сработала близ расположения ОМОНа, не причинив, по счастью, ни жертв, ни разрушений.