«Воспоминания» Тамары Жевержеевой вряд ли можно особенно рекомендовать балетоманам -- эта книга не о балете. Да, Жевержеева была первой женой хореографа Джорджа Баланчина (тогда еще танцовщика Мариинского театра Георгия Баланчивадзе). Но Баланчин появляется на страницах «Воспоминаний» только тогда, когда число этих страниц уже переваливает за две сотни. Это не удивительно -- брак просуществовал недолго, и ни Жевержеева не стала значительным событием в жизни Баланчина, ни Баланчин не стал главным событием ее жизни. Шестнадцатилетняя дочь бывшей певицы в мюзик-холле, постоянной, почти узаконенной содержанки богатого предпринимателя, берущая частные уроки танцев и мечтающая о балетной карьере, и девятнадцатилетний танцовщик Мариинки, занимающий ее в своих постановках, потому как балетное начальство не приветствовало участие своих подчиненных в экспериментах юного хореографа, стали любовниками в сумасшедшее послереволюционное время. Отец девушки отправил их под венец -- впрочем, не грозно, а вполне добродушно, этак однажды за ужином предложив узаконить отношения. Вскоре они отправились работать за рубеж, и там у каждого была своя жизнь. Она стала известна не как балерина, а как актриса мюзикла и киноактриса (под псевдонимом Тамара Жева), он создавал New York City Ballet.

Но вот о карьере Жевержеевой в музыкальном бизнесе рассказано тоже немного (хотя с отличными, очень типическими артистическими подробностями -- например, живым негодованием пышет ее воспоминание о том, как она участвовала в каком-то шоу и обрамлять ее выступление должны были изображающие коренных жительниц Америки девушки верхом на лошадях. На девушках были только сверкающие набедренные повязки, и прима возмущена тем, что от нее отвлекали внимание).

Основная часть книги -- детство и юность. И читать ее следует прежде всего тем, кто собирает детали быта, семейные ритуалы, подробности жизни пред- и сразу послереволюционной поры.

Книга эта типична для сочинений подобного жанра -- на нее бросает тень «Маленький лорд Фаунтлерой», с ней перекликаются многочисленные мемуары бывших институток. Так, обязательна преданная гувернантка, более родной человек, чем отец и мать, -- вот она в книге Жевержеевой, фрейлейн Розалия, после революции отдающая все свои сбережения на уроки танцев для своей питомицы. Но, конечно, происхождение героини (незаконнорожденная) отбрасывает тень на ее детство, впрочем, тень эта легка -- отец так богат, что девочка ограждена от жестокости мира (и даже насчет незаконного статуса ее просвещает лишь злобная матушкина сестра).

Девушка рано знакомится с беззастенчивым миром театра (знаменитый танцовщик, предложив ей «халтуру», после концерта заявляет: «Я возьму тебя домой, и мы поужинаем», -- и прямо-таки шокирован ее отказом) и мимоходом встречается с Маяковским и Бриками (по утверждению мемуаристки, именно Маяковский понял, что она влюблена в Баланчина). И о театре, и о революции, и о борьбе с обстоятельствами рассказано одинаково отстраненно. Интонация «хорошего тона», светской беседы в гостиной, в которой даже про смерти и несчастья принято говорить так, чтобы не смутить собеседника. И только когда уже после прочтения вспоминаешь какой-нибудь эпизод (ну вот, например, превращение женской гимназии, в которой училась героиня, в общую школу, приход трех мальчишек в класс к двум десяткам «юных леди» и то, что «юные леди» в знак протеста связали одного из них и засунули в бочку с холодной водой), то думаешь: ну кошмар ведь, ужас. Что вы, уверяет нас Жевержеева, просто жизнь. И кажется, вот сейчас предложит чашку чая.