Корреспондент «Времени новостей» задал представителям различных молодежных движений три вопроса: почему ты стал участвовать в этом движении, кого ты считаешь друзьями и врагами, как ты относишься к патриотизму и национализму?

Юлия КУЛИЕВА, движение «Наши», 20 лет, Москва:

-- Я пришла в движение сугубо по патриотическим мотивам. Мне показалось, что если вот это поколение, последнее поколение, рожденное в Советском Союзе, будет потеряно, это будет огромное упущение. Я думаю, что движение «Наши» -- это такой инкубатор идей и проектов, движение, которое прежде всего дает толчок к развитию личных качеств.

Причина номер два, по которой я пришла сюда, -- это возможность получить образование, действительно классное, не сравнимое с образованием, которое дает моя alma mater, возможность развиваться и действительно быть полезной своей стране. Надо было бы сравнивать наш IQ до движения и сейчас -- я уверена, что произошел невероятный скачок.

На первый взгляд может показаться, что вот собралась такая кучка лидеров, руки в боки, и никакого диалога не получается. На самом деле это не так. Мы -- одна команда. Общение происходит очень легко, потому что у нас одна общая цель -- сделать Россию великой процветающей страной.

Люди всегда объединяются в последний момент, когда есть какая-то явная угроза. Такую угрозу мы увидели -- опасность для суверенитета нашей страны. Мне кажется, очень логично, что создалось такое массовое молодежное движение.

Меня спрашивали недавно, почему у нас молодежь, которая обычно в других странах настроена протестно, поддерживает власть. Я ответила: а сколько же можно России терпеть революции и потрясения?

Нельзя же не отметить безусловные успехи политики Путина, которые отрицать может только человек, не являющийся нашим гражданином, который вряд ли болеет за Россию. И страшно становится от мысли, что Путин сейчас уходит и Россия опять оказывается у какой-то пропасти. И мы понимаем, что если мы сейчас эту пропасть не перепрыгнем, то вряд ли Россия будет уже так успешна.

Движение «Наши» подготовит к декабрю более ста тысяч наблюдателей, которые выйдут на избирательные участки и сделают все, чтобы выборы прошли легитимно.

Вы знаете, некоторые страны любят говорить, что Россия права человека не соблюдает, что свободы слова у нас вообще нет. Приведу цифру: у нас аккредитовано более четырехсот иностранных СМИ, в Америке -- менее двухсот. Говорить, что где-то на НТВ или на других каналах запрещают что-то говорить, я думаю, смешно. Эти разговоры -- это просто такие психологические приемы в политике.

Что касается друзей, то не может быть, чтобы у меня появился друг из НБП. Настолько мы разные. Разница и в воспитании, и в моральных качествах, и в окружении. И цели у нас разные. Мне иногда даже неудобно, что эти люди живут со мной в России. Я не понимаю, как можно жить в России и поносить русскую землю, которая тебя родила. Что говорить, если национал-большевиков помещают в психиатрические клиники? Эти люди точно из какой-то другой, далекой России, но не из нашей.

Наши противники -- это «Другая Россия», но это уже дракон с отрубленными головами. Потом -- это «Движение против нелегальной иммиграции». Это как раз тот случай, когда ужасные фашистские цели окутаны вроде бы даже удобоваримыми идеями против распространения нелегальной иммиграции. Это чистой воды, конечно, провокация. Национал-экстремисты -- вот для них подходящее название.

Когда к нам приезжает чеченец в Москву, мы говорим: ты -- чеченец. Когда он выезжает куда-нибудь в отпуск в Грецию, ему говорят: ты -- русский. Тем не менее надо понимать, конечно, разницу между русскими, коряками, эвенками, чеченцами. Но мы все россияне, все одна нация.

Естественно, мы все националисты, но в хорошем смысле слова. Что плохого в том, что я хочу, чтобы нация сохранилась, тем более что она государствообразующая? Это было ясно и до Суркова. Просто он первый, наверное, кто сумел это объяснить красивыми словами, выступать на публике, писать статьи.

У нас есть задача, и мы к ней идем. Если есть люди, которые способны надругаться над какими-то естественными для русского человека принципами, то такой человек точно не испытывает никакой любви к России. Поэтому движение «Наши» терпимо, но свои задачи мы выполняем.

Алексей НОВОСЕЛОВ, «Молодежное Яблоко», 19 лет, Екатеринбург:

-- Я пришел в «Яблоко» после бесланских событий, когда началось в общем-то свертывание демократических реформ, когда отменили выборы губернаторов. Тогда я подумал, что хватит вести кухонные разговоры о политике, нужно что-то конкретное делать.

По жизни я привык нести ответственность не только за себя, но и за тех, кто меня окружает. И в этом состоит во многом смысл моего участия в «Молодежном Яблоке». Потом всегда здорово ощущать, что твои действия приводят к какому-то конкретному, хорошему результату. «Яблоко» ведь занимается не только политикой, но у нас еще большой объем разной «социалки».

«Яблоко» в общем-то единственная партия, непарламентская, которая существует не только на бумаге, а влияет на политику в стране. Как говорит Явлинский, пусть за нас и голосует только 5%, но зато какие 5%! Это самые, наверное, лучшие люди страны, ее интеллектуальная элита.

Мы с товарищами пришли в партию, наверное, в самый тяжелый момент. После проигрыша на парламентских выборах 2003 года, когда партия находилась в состоянии почти что «клинической смерти», денег не было совсем. Фактически нам пришлось создавать с нуля «Молодежное Яблоко». Наверное, поэтому старшие товарищи относятся к нам с теплотой -- все-таки очень многие начали после проигрыша на выборах убегать из партии, а мы, наоборот, пришли и стали работать.

Можно сказать, что мы в «Молодежном Яблоке» одна компания. У нас общие интересы, мы вместе не только работаем, но и отдыхаем. В общем-то в «Молодежном Яблоке» мои друзья и есть. И отношения у нас соответственно больше дружеские, чем партийные.

Ситуация в стране сейчас неоднозначная. Не отрицаю, есть положительные сдвиги. Это и экономический рост, и рост благосостояния населения, и возрождение национального престижа, та же Олимпиада -- это, по-моему, очень хорошо. Но развитие получается какое-то неравномерное. Можно сказать, что при Ельцине мы развивались только в политической сфере, а экономика отставала, а при Путине, наоборот, с экономикой все хорошо, а вот в политике куча проблем.

У власти повсюду двойные стандарты. Если у нас правосудие -- то оно должно быть для всех одинаково, если партии -- то они должны быть равноправны. А то у нас высшие чиновники постоянно твердят, что строят демократию, а на самом деле всем ясно, что никакой демократией тут не пахнет. Хотя я считаю, что демократия -- это не копирование у Запада. Все развитые страны идут демократическим путем. Посмотрите на Японию -- никакой не Запад, а тем не менее страна демократическая.

Наши главные противники -- это прежде всего «Единая Россия». Потому что они власти предержащие, и именно их мы хотим сменить. Говорят, что у нас стабильность, но пять лет стабильности -- это я понимаю, но десять, двадцать -- это уже не стабильность, а стагнация. Конечно, мы никогда не будем сотрудничать с неонацистами вроде ДПНИ. Были у нас какие-то попытки сотрудничества с КПРФ, но сейчас мы поняли, что точек схождения слишком мало, а разногласий слишком много. Что касается НБП, то это такой коктейль из национализма и коммунизма, нам с ними тоже не по пути.

В выборный год у нас сложная задача. За «Яблоко» и так не очень многие голосуют, а перед «Молодежным Яблоком» стоит задача заставить проголосовать молодежь. Вот часто говорят, что молодежью будут манипулировать. Но что это значит? В хорошем смысле и мы постараемся «манипулировать», чтобы пришли и поддержали нас. Молодежь ведь она во всех странах самая политически пассивная часть населения, а мы хотим растолкать ее.

Сейчас многие пытаются поднять тему межнациональных отношений, часто говорят о национализме. В отличие от многих в демократическом лагере я не стесняюсь признаваться, что патриот. Ведь патриотизм -- это любовь к своему Отечеству, а это, по-моему, очень правильно. Что касается национализма, то я за здоровый национализм. То есть если я русский и люблю свой народ, свою культуру, то что в этом плохого? В конце концов, другим народам никто не мешает идентифицировать себя, а почему русским нельзя? Но любить свой народ и ненавидеть другой -- это разные вещи. Но между здоровым и нездоровым национализмом на практике грань оказывается очень тонкой, и очень легко переступить этот барьер. Поэтому мне кажется, что к этой теме нужно подходить очень осторожно.

Елена ДЕМЧЕНКОВА, «Другая Россия», 24 года, Псков:

-- Зачем мне политика? На самом деле не существует какой-то особой личной мотивации. Самый главный катализатор, пожалуй, это ложь, которую наблюдаешь повсеместно. Нельзя смотреть на беспредел сквозь пальцы. Я не могу спокойно жить в стране, где покупают яйца Фаберже вместо того, чтобы решить проблему беспризорников. Но я люблю свою страну. И поэтому хочу ее изменить. Наверное, в этом главная причина.

Занятия политикой дают мне множество знаний и умений. Учитывая то, что практически всему приходится учиться самой и с нуля, это колоссальный жизненный опыт. Я познакомилась с очень многими интересными людьми, много чему научилась.

Политика -- это наиболее динамическая сфера жизни человека. Здесь все время все меняется. Кроме того, занимаясь политикой, начинаешь понимать, что ты не просто электорат, а человек, который сам может влиять на события. Ты уже не просто хочешь помочь людям, а часто знаешь, как это можно сделать. Возникает колоссальное гражданское самосознание, которого так не хватает сейчас нашему обществу.

Современная политическая ситуация в стране отвратительна. В российской официальной политике нет ничего настоящего. Кругом сплошная имитация и фетишизм. Власть постоянно заменяет патриотизм на георгиевские ленточки, гражданское самосознание -- на подкуп избирателей. В стране нарушены избирательные права, права на политическое и идеологическое многообразие, на свободу слова. Но даже эти столь необходимые права меркнут перед нарушением прав на достойную жизнь, на здоровье, на жилье. Сейчас Россия это не социальное государство, а антисоциальное. Потому что только в антисоциальном государстве можно закрывать больницы и школы и выселять людей из домов на улицу.

Что касается стабильности, о которой так часто твердят власть имущие, то она напоминает стабильность пороховой бочки.

Кремль стремится убедить граждан, что ограничение прав необходимо, чтобы обеспечить стабильность и безопасность. На самом деле это только предлог. Силовые структуры, и в частности милиция, работают так плохо, что никакие ограничения прав не приведут к повышению безопасности, если только всех граждан России не пересажать в тюрьмы, к чему дело и идет. Ибо в России уже огромное количество заключенных. Власть сама понимает, что никакой идеологии она не создала, поэтому придумала «стабильность», чтобы хоть за что-то зацепиться.

Мои политические противники -- это все те, кто поддерживает эту политическую систему. Почему? Потому что нельзя поддерживать гнилую систему. Это античеловечно. Мой противник не может быть моим другом. Это ведь не спорт, и не о спортивном азарте идет речь. Речь идет и о свободе, и о жизни, и о государстве. Противник существует только для того, чтобы его победить.

Самое главное, что должна сделать молодежь, -- это отделить зерна от плевел. Пора прекратить обманываться, мол, меня это не касается. Политика касается всех. От того, кто стоит у власти, зависит, где сможет учиться молодежь, где работать, где и как жить, как будут лечить их родителей, можно ли спокойно ходить по улицам.

И второй этап, который нужно пройти, -- это осознать, что все можно изменить, если только начать действовать. Политическая активность молодежи возросла. И именно этого боится власть, поэтому пытается привлечь молодых людей на свою сторону обманом или подкупом. Однако, не давая им никакой абсолютно идеи, власть приходит к тому, что выборы еще не начались, а молодежь от нее уже разбегается.

Настоящий патриотизм определенно невозможен без национальных чувств. Патриотизм -- это состояние души человека. Национализм же -- идеология, кроме того она распадается на различные течения. Бытовой национализм, я считаю, с патриотизмом не имеет ничего общего. Сегодня почему-то опасно называться националистом -- хотя ведь нет ничего зазорного в том, чтобы рассматривать нацию как основу самостоятельного государства. Ведь быть основой не значит даже быть единственной и исключительной.