Директор театра Сергей Сосновский начал вчерашний сбор труппы, не ломая привычных ритуалов. Минутой молчания почтили память ушедших актеров, поздравили юбиляров (70 лет в театре -- Галина Коновалова, 50 -- Василий Лановой, по 25 -- Елена Сотникова и Евгений Князев), вручили цветы принятым в труппу новичкам (взяли троих выпускников «Щуки»). И лишь затем глава Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой представил вахтанговцам их нового художественного руководителя. Им стал Римас Туминас.

Швыдкой напомнил собравшимся, что поиски режиссера, подходящего на эту должность, начались два года назад, когда Михаил Ульянов решил сложить с себя полномочия худрука. Тогда глава ФАКК не принял его отставку, но проблема была обозначена, и составление списка кандидатов началось. В списке этом было несколько фамилий, после всестороннего рассмотрения остались две: Римас Туминас и Роберт Стуруа. После первого раунда переговоров оба отказались от предложенного поста; после следующего -- Туминас согласился.

Литовский режиссер, создатель и худрук вильнюсского Малого театра, достаточно хорошо известен московской театральной публике: в «Современнике» он ставил «Играем...Шиллера!», в Вахтанговском -- «Ревизора». Год назад прошли большие гастроли его театра в Москве, сплошь аншлаговые, засыпанные овациями и восторженными рецензиями. Еще одна работа в российской столице была запланирована режиссером в «Современнике» («Горе от ума») до переговоров о новой должности -- и будет сделана, поскольку слово надо держать. В октябре-ноябре Туминас будет прицельно отсматривать репертуар Вахтанговского, чтобы разобраться в работе театра во всех подробностях. Потому в первой половине сезона его премьер не будет -- театр выпустит два спектакля, запланированных еще в начале лета. В конце сентября молодой режиссер Антон Яковлев (в минувшем сезоне сотворивший отличную «Гупешку» в РАМТе) на Малой сцене покажет «Мелкого беса», а в ноябре замечательный щукинский» педагог Владимир Иванов сделает спектакль «Квартал Тартилья-Флэт» по повести Джона Стейнбека.

Туминас в своей «тронной речи» не выдал точного названия пьесы, которую он будет ставить первой, объяснив, что не хочет, чтобы актеры тут же бросились примерять пьесу на себя и вычислять, кому достанется роль, а кому не достанется. Вместо этого он назвал несколько произведений, которыми он в принципе хочет заняться (этакая долгосрочная программа), и сказал, что вообще-то хочет начать с Шекспира. Шекспировских пьес в этом списке ровно две -- «Троил и Крессида» и «Ричард III»; ну, значит, с одной из этих и начнут.

Еще в списке -- «Юн Габриэль Боркман» Генрика Ибсена, «Беккет, или Честь Божья» Жана Ануя, «Лисистрата» Аристофана, «Таланты и поклонники» Островского, «Идиот» и «Село Степанчиково» Достоевского. Новой драматургии Туминас не видит и, кажется, не убежден, что она существует вовсе, -- репертуар будет состоять из классики. Ну что ж, если все эти планы осуществятся, у театра Вахтангова будет редкая афиша.

Актеры, естественно, тут же стали прикидывать, кому что достанется, но вскоре шум в зале затих: новый худрук стал неторопливо излагать свой «символ веры», и прозвучал этот манифест нетривиально. Туминас сообщил своим сотрудникам: «Театр вышел из ада и вернется в ад. Рай не для вас. Рай для зрителя. Ваше место в лучшем случае в чистилище». И продолжил: «Театр -- это дом отпущения. Мы нападаем на зрителя, обвиняем его, бьем, он выходит виноватым и говорит «хороший спектакль». Но когда зритель выходит со спектакля, где он был прощен, он не скажет, что это хороший спектакль. Но через некоторое время он вспомнит -- где же это были отпущены мои грехи? Вспомнит -- в Вахтанговском театре. И он вернется в этот театр».

Этот монолог вверг актеров в некоторое состояние изумления, но далее речь шла о более простых и понятных вещах. Выяснилось, что Туминас не любит, когда в спектакле есть дублеры («если роль сочиненную для одного человека может сыграть другой, то может и третий, и четвертый» -- для Туминаса это, видимо, знак стесывания, упрощения рисунка). Что «худсовет перестал существовать» -- и вместо него будет создан некий «общественный совет», куда будут входить «хорошие люди, может быть далекие от театра», и он будет собираться два раза в год и обсуждать текущую жизнь Вахтанговского. Что малую сцену в ее нынешнем варианте ликвидируют, в ней будет некая «студия молодых», которые будут влиять на большую сцену. И что месячный репертуар надо «играть как симфонию» (тезис был расшифрован -- имелось в виду, что нельзя что-то менять в афише в угоду кинематографическим планам актеров).

Закончил свою речь Туминас просто поэтическим лозунгом: «Доброта природы и мужество художника все приведут в порядок». Что имелось в виду под добротой природы, не очень ясно; актеры внимательно улыбались. И вспомнилась одна из первых фраз этого монолога: «Ваш театр всегда был похож на прекрасную даму, которую хотелось бы заговорить, но она всегда смотрела с улыбкой».