Вчера, в 62-ю годовщину капитуляции Японии во второй мировой войне, премьер Синдзо Абэ и почти весь его кабинет решились на важный символический жест, какого японцы не видели полвека. Они не пошли в токийский храм Ясукуни -- синтоистское святилище, являющееся для соседних народов символом исходящей от Страны восходящего солнца милитаристской угрозы. В Ясукуни наведалась лишь г-жа Санаэ Такаити -- министр по делам Окинавы и «северных территорий», то есть российских Южных Курил. Абэ назвал это ее «личным решением» -- дескать, «министры вправе свободно ходить в храмы». Несмотря на свободу, остальные 15 министров в Ясукуни не появились.

В этом построенном в 1869 году храме находятся списки, а по японским верованиям, еще и души, 2,5 млн человек, «отдавших жизнь за императора и великую японскую империю». Премьер Абэ, испытывающий жесткое давление ультраправых сил, сказал журналистам: «Мы должны и дальше отдавать дань уважения павшим. Но я не собираюсь говорить, пойду в Ясукуни или нет, так как это остается проблемой дипломатического характера». По словам премьера, он намерен придерживаться такой позиции, пока занимает свой пост.

«Абэ и его министры решили в какой-то мере учесть критику, звучавшую в адрес нескольких поколений их предшественников, посещавших Ясукуни. Такой коллегиальный шаг предполагает их намерение урегулировать отношения с соседями, в первую очередь с Китаем. Ведь политика -- это язык жестов, особенно на Востоке», -- сказал «Времени новостей» ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгий Кунадзе. После вступления в должность в сентябре 2006 года Абэ в Ясукуни не побывал ни разу, хотя ранее делал это регулярно. К лунному Новому году он подарил храму миниатюрное дерево -- бонсай. Это вызвало нарекания, правда, умеренные, со стороны Китая и Южной Кореи.

Вместо Ясукуни премьер посетил вчера токийское кладбище «Тидоригафути», где возложил цветы к могилам неопознанных солдат и гражданских лиц. В речи, обращенной к семи тысячам родственникам жертв войны, он подчеркнул, что Япония будет отказываться от участия в войнах и стремиться к установлению мира на земле. Эти же слова Абэ произнес и на последовавшей общенациональной церемонии в столице с участием императора Акихито, императрицы Митико, руководителей парламента и министров. Напомнив о гибели во время второй мировой 2,3 млн японских солдат и работавших на армию гражданских лиц, а также 800 тыс. мирных жителей, Абэ сказал: «Япония причинила также огромный ущерб и страдания жителям других стран, прежде всего азиатских. От имени народа выражаю в связи с этим глубокое раскаяние и соболезнования».

Примеру Абэ последовали не все политики. Компанию г-же Такаити составили 48 депутатов парламента, включая экс-премьера Дзюнъитиро Коидзуми. Тот, заняв пост главы правительства в 2001-м, бывал в Ясукуни ежегодно, где, по его словам, «молился о мире». Пекин и Сеул были столь сильно возмущены этими демонстративными действиями, что прекратили контакты с Токио на высшем уровне. Главный внешнеполитический раздражитель в том, что в храме захоронены 14 военных преступников, в том числе семь главных (экс-премьеры, генералы и адмиралы), повешенных в 1948 году по приговору международного Токийского трибунала.

Став премьером, Абэ уже в октябре прошлого года поехал в Пекин и Сеул мириться. Ему отчасти удалось «растопить лед» и сгладить последствия политики Коидзуми. Тем не менее в Китае и Корее с большим неодобрением отнеслись к намерениям Абэ, внука министра военных времен, обязать школы учить японских детей «патриотизму» в имперском духе и пересмотреть мирную конституцию с тем, чтобы японские военнослужащие могли участвовать в миротворческих операциях за рубежом. Особое негодование в Китае, двух корейских государствах и странах Юго-Восточной Азии вызвало отрицание премьером Абэ факта использования местных женщин в качестве сексуальных рабынь в японских армейских борделях в годы второй мировой войны.