Оперная жизнь Берлина летом затихает. Только неугомонная «Комише Опер» дает представления на десять дней дольше, чем прочие театры.

У оперных театров объединенного Берлина куча финансовых проблем -- иные на грани закрытия. Однако похоже, что «Комише Опер» удастся отстоять независимость, пережить безвременье и безденежье. Театр не стоит на месте -- меняются руководители и стиль, но поддерживается установка на развлекательность. Устроено тут все удобно: проворные толковые кассиры, мобильная продажа билетов online, приличные скидки студентам и тем, кто покупает билеты в последний момент. Зритель доволен: немцы любят хорошую радикальную режиссуру с пением на немецком, а иностранцы, посетив утром достопримечательности Восточного Берлина, зачарованно глядят на сцену и размышляют, как могли сосуществовать в одном городе такой хулигански свободный театр и грозная Штази. Труппа ждет сокращений, но режиссеров, дирижеров и артистов это словно только подхлестывает.

Под конец сезона музыкальный руководитель «Комише Опер» Кирилл Петренко и Петер Конвичный выпустили премьеру романтической оперетты Франца Легара «Страна улыбок». Пресса завибрировала в недоумении: как посмели (да еще в разгар лета!) превратить легкую мелодичную оперетту в депрессивный траурный марш, предварив чудовищный финал экстравагантным канканом с участием лидеров стран «большой восьмерки». Весть о неожиданном финале «Страны улыбок» Конвичного разнеслась быстро, пять премьерных спектаклей прошли с невиданным аншлагом.

Вообще-то сюжет «Страны улыбок» и не предполагал ярко выраженного хеппи-энда, но одно дело -- крушение гламурных иллюзий романтической барышни, совсем другое -- расстрел среди бела дня.

Действие начинается в венском дворце. Молоденькая вдова Лиза (Татьяна Гадздик) отвергает руку и сердце старого приятеля графа Густля, ибо отношения их понятны и прозаичны, лишены романтики и экзотики. Вдова грезит о принце Су-Чонге (Йорг Брюкнер) -- посланнике Китая в Австрии, полагая, что тот в нее влюблен. Европеизированный китаец тоже положил глаз на Лизу, но дела зовут его на родину, где он должен стать премьер-министром. Лиза готова ехать с ним хоть на край света. Она не слушает предостережений отца, пропевающего главную фразу оперы: «Вы два совершенно разных мира». Дядя Су-Чонга оказывается суров; он не признает Лизу и напоминает племяннику: государственный долг велит взять в жены четырех китаянок из влиятельных семей. Но экстравагантная парочка все же заключает брак. Оказывается в Китае и Густль, он немедленно влюбляется в сестру Су-Чонга -- Ми. На какой-то миг всем кажется, что счастье возможно -- герои поют красивые арии, в том числе знаменитую Du dist mein ganzes Herz. Но... Занятый службой Су-Чонг сообщает закапризничавшей от скуки Лизе, что женщина в Китае -- вещь, и муж всегда может убить жену. Лиза просит Густля помочь вернуться в утраченный рай -- в Вену. Муж соглашается отпустить ее, признав, что они два разных мира.

Конвичный и Петренко начали с того, что намеренно обесцветили первую картину -- выгоревшие фотографии венских достопримечательностей, наклеенные на кривой картон, вульгарная люстра, потрепанные люди, и главное -- невзрачная, сумрачная патина оркестра. Что-то крутилось на сцене -- объяснение Лизы с графом, танцы-вальсы вдовушек и высшего офицерского состава, вынос подарка от Су-Чонга, охи-ахи старушек. В общем, тоска смертная. Но за пультом-то Петренко, который проводит последний спектакль сезона и свой последний спектакль в качестве музыкального руководителя «Комише Опер». Чувствовалось, что готовится прорыв. Когда Су-Чонг сообщает Лизе, что в Китае ничего нельзя делать без улыбки, падает и разбивается вдребезги хрустальная люстра. Старая Вена выворачивается наизнанку; оказывается, она скрывала классическую китайскую общагу-ночлежку. Маленькие трудоголики в синих комбинезонах маршируют, ожидая выхода вождя -- понятно, что великого вождя народов товарища Мао. У Легара здесь балетная интерлюдия -- с включением народных китайских танцевальных мелодий. Немецкие критики дружно назвали этот балетный эпизод Конвичного «саммитом «большой восьмерки». На инаугурацию новоиспеченного премьер-министра Су-Чонга (в версии Конвичного -- племянника Мао) являются самые известные диктаторы мира: Гитлер, Сталин, Иди Амин, Наполеон, некто с бородой в парче и короне, может, Иван Грозный, а может, и Фридрих Барбаросса, ковбойского вида американский президент и первобытный человек с дубинкой. Они играют в фанты, устраивают эстафеты, прыгают на игрушечных лошадках (они же пулеметы), разыгрывают игрушечные фаллосы (они же атомные бомбы; выигрывает американец). Оживившаяся публика хохочет в голос. А Петренко между тем далек от беззаботности -- он играет Легара как Шостаковича: наращивает трагедийное звучание, грозно намекает на двойной сюжет и нешуточный смысл происходящего. Угроза нарастает, а вожди забавляются с пулеметами, то дубасят друг друга, то целуются взасос.

Лиза все еще во власти иллюзии -- ей нравятся услужливые китайцы, их улыбки, их традиции, их трудолюбие. Она пока не видит за улыбками карательный механизм режима. Но все ближе мрачный мучительный финал -- во сне Лизы проплывают очертания любимой Вены, лицо ее дорогого папы графа Лихтенфельса. Мечтающая вернуться домой Лиза встречает товарок по несчастью. Они сидят на чемоданах, надеясь на депортацию (придумка Конвичного, разговорная вставка). Су-Чонг обнаруживает свою палаческую суть -- вместо сигнала к отплытию он дает приказ казнить Лизу и дружка сестры -- графа Поттенштайна (Густля). Прислужники уносят два трупа.

Откуда у Конвичного такой пессимизм? Слишком просто свалить вину на Легара. Он был придворным композитором Гитлера, что музыкальный мир еще не до конца простил знаменитому венцу. Но это лежит на поверхности и мало что объясняет. Скорее речь идет о страхе от стирания границ, о том, что китайская еда заполонила прилавки, а турецкие рабочие -- рынок труда. Что делать? Конвичный предлагает подумать об иллюзиях либералов-прогрессистов.

Следующий сезон «Комише Опер» -- юбилейный, шестидесятый. Праздник начнется в начале сентября. Поставят все оперетты и комические оперы, которые гремели здесь во времена великого Вальтера Фельзенштейна. Но «Страна улыбок» будет идти весь следующий сезон в невеселой постановке Конвичного. Что ж, немцы в любом сюжете ищут мораль. И часто ее находят.