Вчера в московском городском выставочном зале «Новый Манеж» открылась выставка «Русская актуальная живопись. 1992--2002». Живопись -- самая традиционная из современных художественных практик, поэтому нет на выставке скандально известных имен. Представлены картины двадцати художников, тех, кто, по мнению кураторов выставки Елены Селиной и Марии Поповой, определял развитие русской живописи последнего десятилетия и может представить ее во всей полноте идей, тенденций, форм. Это не выставка одного поколения. Игорь Макаревич, Семен Файбисович, Иван Чуйков выступали в девяностых уже признанными мастерами, Стас Шурипа, Аркадий Насонов совсем недавно вступили в круг избранных, и включение их в звездный состав -- немного экстравагантный жест со стороны организаторов выставки. Для большинства же участников пресловутые девяностые годы стали временем развития, в котором свои, уже найденные ранее темы они излагали языком отточенным, а иногда и виртуозным. Экзотика российских политических реалий -- практично жизнеутверждающая у Дмитрия Врубеля и сказочная у Владимира Дубосарского и Александра Виноградова, политкорректный цирк Константина Звездочетова, живописная роскошь руин Валерия Кошлякова, жестокие романсы Айдан Салаховой, честная любовь к искусству Авдея Тер-Оганьяна -- индивидуальные мифы, объединяясь, рассказывают о девяностых годах столь же объективно, как динамика курса доллара. При этом выставка оказалась неожиданно спокойной, почти музейной. Острые углы немного сглажены, компромиссы найдены, уступки общественному мнению сделаны. Статьи в каталоге написаны ясным русским языком, обычно совершенно несвойственным нашему актуальному искусству. При этом кураторы не поступились принципами, сохранив остроту, горечь и веселье русского искусства самого безумного десятилетия нашей истории.

Мощная государственная поддержка искусства осталась в прошлом, а еще более могучая, московская, распространяется на других художников. Видимо, поэтому выставки, описывающие какие-то периоды развития искусства, происходят в основном за границей, в России же актуальное искусство существует обычно в своеобразном заповеднике-резервации галерей и проектов. Выставка в «Новом Манеже» -- шаг к широкой публике, классическая выставка, которых у нас почти не было в последние годы, -- ясная, внятная, с хорошим бюджетом и каталогом. Сделать такую выставку без серьезной финансовой поддержки сегодня невозможно. Немного оправившись от собственных интересных приключений, российский рынок начинает интересоваться искусством и даже ему помогать. Помимо выставки валютная биржа сделала на свой день рождения еще один подарок. На открытии выставки директор ММВБ г-н Захаров подарил Третьяковской галерее одну из самых известных работ Александра Косолапова с символическим названием Malevich. Sold out (Малевич. Продано).

Генеральный директор ММВБ Александр Захаров представлял выставку с неподдельным энтузиазмом. Сам он узнал о существовании российского актуального искусства два года назад и вот решил отметить 10-летний юбилей биржи как-то особенно, не ограничиваясь традиционным фуршетом. Господин Захаров воспринимает выставку как реализацию стремления (не только собственного, но и деловых кругов вообще) осознать прожитые десять лет. Таким образом, выставка организована ММВБ не для представления и прославления собственной коллекции, а совершенно бескорыстно, из традиционной российской любви и веры в искусство.

На этом гуманистическом фоне совершенным издевательством кажутся сроки работы выставки -- с 15 до 20 января. Возможно, городской выставочный зал действительно перегружен качественными и интересными выставками, но верится в это с трудом.
На вопросы нашего корреспондента ответила Елена СЕЛИНА, куратор выставки.

-- Ваша галерея считается одной из самых сильных и радикальных в Москве, но классический настрой выставки не очень соответствует этой репутации. Почему вы сделали такую выставку?

-- В последнее время у меня возникло ощущение, что зритель ищет такое искусство. Я понимаю, что оно непростое и требует от зрителя известного напряжения. И пресса писала об этом искусстве тоже сложно. Так что у обычного человека появлялось ощущение, что понять его невозможно. А это не так, и цель выставки -- показать, что нет никакой тайны за семью печатями. Актуальная живопись -- интересное явление, и очень досадно, что оно не пропагандируется, никак не освещается. Страна не знает своих героев не потому, что не хочет, а потому, что ей негде их увидеть. На этой выставке все художники -- звезды, причем звезды международного класса. Они все представлены в Третьяковской галерее, например, но более слабыми работами. Если показывать их лучшие картины, шедевры, они сразу становятся понятнее зрителю.

-- Отличаются ли чем-то принципиально 90-е годы?

-- Да, отличаются. Впервые в нашей истории художники работают совершенно свободно. Они уже не в оппозиции всему миру. В 70--80-е круг посвященных был узок, и это было интересно. Десять лет назад все изменилось. Был взлет интереса к нашему искусству в начале перестройки, его покупали, художники были очень востребованы. Затем наступил очень тяжелый период. Художники опускались в небытие. А теперь каждый стоит ровно столько, сколько он стоит. Ни у кого нет ощущения, что его зажимают или недооценили.

-- На выставке представлены картины исключительного качества. Какова их дальнейшая судьба?

-- Выставка -- это еще и попытка зафиксировать уходящее время. Картины очень быстро уходят, в основном в частные собрания, поскольку у музеев нет денег. С одной стороны, я радуюсь, когда картины уходят в хорошие руки, потому что актуальное искусство покупают те, кто действительно его любит и разбирается в нем. В то же время мне обидно, что у музеев немного шансов, по крайней мере в ближайшем будущем, получить действительно лучшие вещи в свои коллекции.