Два крупнейших игрока газового рынка, немецкий энергетический концерн E.ON и французский Gaz de France (GdF), оказались под следствием. Еврокомиссия подозревает их в достижении недопустимых «особых договоренностей», которые могут нарушать нормальный процесс конкуренции на рынке природного газа. Как заявил вчера представитель Еврокомиссии, существует информация, согласно которой конкурирующие между собой E.ON и GdF ранее договорились не проникать на национальные рынки газа друг друга. Так, после проверки филиалов обоих предприятий в мае 2006 года у чиновников возникли основания считать, что E.ON дал гарантии французам не продавать на их рынке импортный газ. Симметричное обещание, как следует из документов Еврокомиссии, получили от GdF и немцы. Предполагаемая договоренность «могла касаться прежде всего поставок газа по газопроводу Megal, принадлежащему совместно E.ON и Gaz de France», заявил вчера представитель Брюсселя.

В штаб-квартире E.ON Ruhrgas в Эссене «Времени новостей» вчера сказали, что речь скорее всего идет о делах давно минувших дней. По-видимому, брюссельские чиновники обратили внимание на взаимную договоренность концернов середины 1970-х годов. В 1976 году Ruhrgas и Gaz de France создали совместное предприятие по строительству газопровода Megal (Mittel-Europaische-Gasleitungsgesellschaft). Протяженность его основной сети составляет 628 км, длина параллельной нити -- 449 км. Отрезок Megal Nord соединяет пункт приемки российского газа c компрессорной станцией на чешско-германской границе Вайдхаус c Медельсхаймом на германо-французской границе. Megal Suеd проходит между Оберкапелем на границе Германии и Австрии и Швандорфом на границе с Францией. С 2005 года акции GdF в Megal были переданы зарегистрированной в Германии компании Gaz de France Deutschland Transport GmbH. «То соглашение (середины 1970-х. -- Ред.) между компаниями уже несколько лет как аннулировано», -- отметил представитель E.ON Ruhrgas. Впрочем, как отмечают в Эссене, договоренность носила чисто формальный характер и с самого начала «практического значения не имела».

Вероятно, именно по причине давности «возможного» нарушения европейских норм и комиссар ЕС по конкуренции Нелли Кроес, и оба концерна воспринимают возникшую ситуацию достаточно равнодушно. Ведь в середине 70-х годов лишь начинались первые поставки российского газа в Западную Европу, и ни о каком рынке газа или особых принципах конкуренции компаний в его сбыте говорить не приходилось. На сообщение о претензиях из Брюсселя E.ON объявил о своей готовности помогать еврочиновникам в их расследовании. А в заявлении Еврокомиссии, дабы исключить возможные догадки и кривотолки, было особо подчеркнуто, что начало процесса расследования «не означает, что в распоряжении находятся убедительные доказательства нарушений».

В последние месяцы Брюссель ужесточил свое наблюдение за деятельностью крупных европейских энергоконцернов. Три месяца назад против немецкого RWE и итальянского ENI было начато расследование относительно предполагаемого отказа допустить в свои газотранспортные сети конкурирующие компании. Если подозрения Еврокомиссии подтвердятся, то на оба концерна могут быть наложены штрафные санкции в размере 10% от годового оборота. Правда, за всю историю ЕС такие наказания пока не применялись. При этом брюссельские демарши выглядят частью агитационной деятельности г-жи Кроес за расчленение крупных энергоконцернов. Она неоднократно заявляла, что одновременный контроль газовых концернов над производством/импортом и транспортными сетями препятствует конкуренции. Правда, эти идеи пока не нашли понимания у стран ЕС, в частности у Франции и Германии.