Предвыборное усиление борьбы с экстремизмом в России приобретает новые формы. Недавно принятые поправки в законодательство, согласно которым экстремистским при желании можно назвать любое оппозиционное движение (как откровенно фашистское, так и либеральное), вызвали бурю протестов. Однако теперь чиновники, судя по всему, решили более четко прояснить, какой смысл они закладывают в трактовку слова «экстремизм». И привели первые примеры. В конце минувшей недели Федеральная регистрационная служба («Росрегистрация») опубликовала список экстремистских материалов, состоящий из четырнадцати пунктов, в котором фигурируют несколько книг, статей, фильм и даже один музыкальный альбом. Вся эта печатная и аудиовизуальная продукция официально была признана решением судов экстремистской и соответственно запрещенной к распространению на территории России. Не исключено, что именно на этот список будут ориентироваться суды и эксперты, рассматривая в дальнейшем материалы по делам об экстремизме.

Как пообещал глава «Росрегистрации» Сергей Васильев, черные списки будут публиковаться два раза в год -- в июле и январе. При их составлении в службе намерены использовать информацию от своих территориальных подразделений, а также из судов. Однако при этом «Росрегистрация» не отказывается и от помощи главного поборника законности в стране -- Генеральной прокуратуры.

Первый список, как и положено первому блину, получился несколько странным. В нем, в частности, фигурируют как уже давно известные и практически повсеместно запрещенные произведения, так и малоизвестная печатная продукция, выбравшаяся на свет из провинциальных издательств. Например, «Росрегистрация» подтвердила запрет на распространение «Книги единобожия», написанной около трехсот лет назад основоположником ваххабизма Мухаммадом ибн Сулейманом ат-Тамими. Еще один известный фигурант списка документальный фильм немецкого режиссера Фрица Хиплера «Вечный жид», снятый в 1940 году, -- в этой ленте в издевательской форме рассказывается о жизни евреев в Варшавском гетто.

Но самую объемную часть списка все же составляют труды отечественных «экстремистов». Под запрет попали сразу несколько работ «идеолога русского язычества» Алексея Добровольского, называющего себя Доброславом и призывающего бороться против «иудохристианства». Также в списке фигурирует несколько статей Александра Николаенко, который был осужден судом на полгода за «возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Кроме того, экстремистскими были признаны тексты песен, вошедших в музыкальный альбом группы Order с говорящим названием «Музыка белых».

Примечательно, что после публикации черного списка интерес к перечисленным в нем произведениям может, наоборот, только возрасти. Например, на сайте Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) практически сразу после публикации перечня экстремистских материалов появилось несколько ссылок на сайты в Интернете, где можно посмотреть «экстремистский» фильм «Вечный жид».

Российские правозащитники в целом приветствовали появление подобных черных списков, и, более того, сочли его далеко не полным. «У нас еще очень плохой мониторинг подобных материалов со стороны государства и очень неразвитая правоприменительная практика. В этот список вошли довольно случайные материалы, -- заявил Интерфаксу директор Московского бюро по правам человека (МБПЧ) Александр Брод. -- Они не носят массового характера, они не влияют на ситуацию в обществе, как настоящая откровенно радикальная литература». По его словам, в МБПЧ также ведут постоянный мониторинг ситуации с проявлением в России национализма и ксенофобии. И собираются отправить результаты своих изысканий как в «Росрегистрацию», так и в Генеральную прокуратуру.

Однако некоторые юристы предупреждают, что составление списков, тем более если на них будут ориентироваться правоохранители, не должно превращаться в кампанейщину. По мнению адвоката Дмитрия Аграновского, защищающего членов запрещенной Национал-большевистской партии (НБП), прежде чем признавать любые материалы экстремистскими, надо «проводить тщательные экспертизы». «Невозможно доверять решению суда, признающего, например, книгу экстремистской. Этому вердикту обязательно должно предшествовать решение специалистов: культурологов, историков и т.д. Судьи не обладают специфическими знаниями, а специалисты к рассмотрению таких дел очень часто не привлекаются», -- пояснил он «Времени новостей». Кроме того, по мнению г-на Аграновского, у понятия «экстремизм» по-прежнему нет четких критериев, которые были бы записаны в законодательстве и защищали граждан от произвола. «Суд еще может запрещать порнографию, но критериев оценки экстремизма нет», -- считает адвокат.