Тбилиси настаивает на отмене визового режима, действующего на российско-грузинской границе с января прошлого года. «Додавить» Москву грузинская дипломатия рассчитывает в ходе официальных консультаций по подготовке нового «большого» межгосударственного договора, начинающихся в российской столице на следующей неделе. Главным козырем Тбилиси, судя по всему, будет статус российских миротворческих подразделений, дислоцирующихся в Абхазии. Срок действия мандата миротворцев истек в новогоднюю ночь, и согласие на его продление грузинское руководство надеется использовать в качестве мощного рычага давления на Москву.

Российский МИД еще до начала переговоров постарался ограничить возможности маневра своим грузинским коллегам. В специальном заявлении «В связи с окончанием мандата Коллективных сил СНГ по поддержанию мира (КСПМ) в зоне грузино-абхазского конфликта» МИД предпочел нанести «превентивный удар». Как следует из заявления, «Российская Федерация с октября прошлого года неоднократно напоминала грузинским властям о необходимости определиться в данном вопросе, с тем чтобы решить его в нормальных правовых рамках и с соблюдением принятых в СНГ официальных процедур. Ответ -- за Тбилиси». Формально Москва в данном случае соблюла все существующие правила: документы на очередное полугодовое продление мандата КСПМ были подготовлены еще минувшей осенью -- к «юбилейному» саммиту Содружества. Однако октябрьское «обострение» в Абхазии заставило Тбилиси занять крайне неуступчивую позицию. Грузинский парламент даже принял специальный документ о необходимости вывода КСПМ из зоны конфликта. Реакция Кремля тоже была достаточно жесткой. Комментируя складывающуюся ситуацию, Владимир Путин заявил: «Это не наши миротворцы. Это миротворцы СНГ. Они там по просьбе Грузии. Если грузинское руководство считает, что они там не нужны (а они представлены российскими военнослужащими и кроме удержания от взрыва межэтнических противоречий еще занимаются охраной сотрудников ООН, которые подвергаются нападениям, и некоторые из них, как вы знаете, недавно погибли от рук бандитов и террористов), если грузинское руководство берет всю ответственность перед международным сообществом и перед своим народом на себя, -- пожалуйста, это их выбор, мы уберем наших миротворцев». Ситуация зашла в тупик: продлить в срок мандат миротворцев так и не удалось, однако на их выводе никто официально не настаивал.

Лукавили при этом, конечно же, обе стороны. В Тбилиси не столько хотели прекращения миротворческой операции в Абхазии, сколько надеялись заменить участвующие в ней российские части (операция осуществляется с 1994 года под эгидой СНГ, однако военный персонал кроме России для ее проведения больше никто не выделил) на военнослужащих какой-либо иной страны. В связи с этим не раз упоминались Украина, Турция и «другие страны НАТО» и даже США. Однако Грузии так и не удалось договориться ни с одной из них, а нынешнее экономическое состояние страны таково, что возобновление боевых действий в Абхазии неминуемо приведет республику к катастрофе. Россия же, хотя и продекларировала готовность незамедлительно вывести свои подразделения из зоны конфликта, на самом деле тоже сейчас в этом совершенно не заинтересована. Пока в Чечне окончательно не подавлены остатки сепаратизма, ситуация на Кавказе очень беспокоит Москву. Появление еще одного конфликта прямо на российских границах в этом мятежном регионе может в очередной раз взорвать ситуацию. Тем более что кроме КСПМ в Абхазии у России не осталось никаких рычагов силового влияния: под давлением Тбилиси российские пограничники, охранявшие внешние рубежи Абхазии (и других регионов Грузии), были выведены еще два года назад, а в прошлом году окончательно ликвидировали и дислоцировавшуюся на территории мятежной автономии 50-ю российскую военную базу в Гудауте.