Президент Путин, как сообщила вчера его пресс-служба, подписал закон «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ и федеральный закон «О прокуратуре РФ», принятый недавно Госдумой и одобренный Советом Федерации. Как уже сообщала газета «Время новостей», речь в нем идет о создании, по сути, нового самостоятельного ведомства -- Следственного комитета (СК) при прокуратуре РФ и лишении самой прокуратуры если не большинства, то очень значительной части имевшихся у нее до сих пор полномочий. Как следует из текста закона, в силу он должен вступить через 90 дней после официального опубликования. Вероятнее всего, это произойдет уже в ближайшие дни.

Соответственно уже в первых числах сентября и для российских правоохранителей, и для рядовых граждан наступит во многом «новая жизнь». Потому как закон этот, несмотря на довольно скромное название, на самом деле означает серьезный пересмотр сложившейся еще в советскую эпоху системы взаимоотношений правоохранительных ведомств между собой и с простыми гражданами, оказавшимися участниками уголовных расследований.

Со времен Хрущева и Сталина именно прокуратура была ключевым звеном в расследовании преступлений -- она решала, какие уголовные дела надо возбуждать или закрывать, как именно и кому их расследовать и стоит ли расследовать вообще, кого признавать обвиняемым, а кого -- свидетелем или потерпевшим. Теперь же почти всех этих прав прокуратура лишается -- согласно закону, из многих статей УПК слова «прокурор» и «прокуратура» будут исключены. А судьбу уголовных дел в значительной мере будут решать сами следователи и руководители следственных органов МВД, ФСБ, наркоконтроля и того же СК. Причем прокуратура потеряет и основные рычаги давления и контроля над следователями, в том числе и «своими», прокурорскими. СК, согласно закону, хоть и называется «Следственный комитет при прокуратуре», но реально, занимаясь расследованием уголовных дел прокурорской подследственности, самой прокуратуре подчиняться не будет. Формально глава СК будет иметь статус заместителя генпрокурора, однако при этом назначаться на должность будет точно так же, как и сам генпрокурор, -- Советом Федерации по представлению президента РФ. Все кадровые, структурные и организационные вопросы работы СК будет решать именно глава СК, а не генпрокурор. То есть руководитель нового ведомства «при прокуратуре» окажется по статусу равнозначным самому генпрокурору, а само ведомство будет обладать куда более реальными полномочиями.

Формально, правда, как говорится в большинстве официальных справок и отзывов на этот закон, функция надзора за законностью уголовных дел у прокуратуры останется. Однако в жизни, как следует из закона, прокурорский надзор в значительной мере также станет достаточно номинальным. Поскольку прокурор заявлять о нарушениях закона хоть и сможет, но выполнять его требования следователям уже не обязательно. Согласно закону, следователи и руководители следственных органов других ведомств теперь наделены полномочиями давать «обоснованные возражения» на прокурорские требования.

Впрочем, о реальных последствиях введения закона в жизнь пока толком никто сказать не может. Объясняется это удивительной скоростью и «непубличностью» подготовки и обсуждения закона. Внесен на рассмотрение Госдумы закон был только в марте этого года. Инициатором выступил ряд депутатов, хотя в СМИ появлялась информация, что законопроект готовился в администрации президента. А уже в начале мая законопроект был принят в последнем чтении, а вскоре одобрен и сенатом. При этом на обсуждения документ вносился каждый раз всего за день-два до очередного «чтения», и депутаты его принимали буквально «влет». Соответственно большинство юристов, в том числе и в правоохранительных органах, вообще поначалу не знали, о чем, собственно, идет речь. Когда же о законопроекте заговорили, он уже оказался практически принят.

Тем не менее о сути закона знали в самой Генпрокуратуре. Но там довольно долго, по неофициальным данным, старались остановить реформу либо внести в нее свои коррективы аппаратным путем. И только когда законопроект поступил уже в сенат, замгенпрокурора Сабир Кехлеров, выступая в Совете Федерации, открыто изложил позицию своего ведомства. Он заявил, что законопроект противоречит Конституции и международному праву, что его принятие разрушит единую работающую систему по надзору за законностью, что таким образом будет поставлен эксперимент над живыми людьми и т.д. Но было уже поздно, и закон утвердили.

Теперь же все -- и сами прокуроры, и сотрудники правоохранительных органов, и адвокаты -- строят догадки, чем обернется уже принятый закон. Как выяснилось, реально ситуацию никто не просчитывал. Это, похоже, касается и самих инициаторов подготовки закона, которые, судя по обстоятельствам его принятия, преследовали лишь одну простую политическую цель -- принципиально снизить «вес» всесильной некогда прокуратуры.

Единственно, в чем пока не сомневается никто из опрошенных «Временем новостей» экспертов, -- закон вызовет серьезный передел на силовом и политическом поле страны. Ведь уголовные дела сейчас в России являются очень мощным инструментом борьбы различных политических и бизнес-группировок. В этом плане показателен пример скандальной эпопеи с расследованием уголовного дела о контрабанде мебели, продававшейся через торговые центры «Гранд» и «Три кита», известное как «трехкитовое дело». Возбуждено оно было изначально таможней и МВД, речь шла о контрабанде на десятки и сотни миллионов долларов, к которой могли быть причастны крупные чиновники и бизнесмены. Вскоре после начала расследования (дело было еще при прежнем генпрокуроре Устинове) его забрала к себе волевым решением Генпрокуратура, которая дело о контрабанде закрыла, а возбудила новые уголовные дела -- уже против сотрудников МВД и таможни. Разразился грандиозный скандал -- история эта обсуждалась в Госдуме, представителей Генпрокуратуры открыто обвиняли в коррупции. В результате конфликт пришлось разрешать лично президенту Путину, который привлек для расследования дела «независимого» следователя из Петербурга.

На этом примере видно, насколько могущественной была Генпрокуратура и насколько ограниченны были возможности МВД (так же, как и других ведомств). Теперь все меняется -- уже сами МВД, ФСБ, наркоконтроль и новый СК -- смогут по своему усмотрению возбуждать уголовные дела. Соответственно, ситуация на силовом и политическом поле вполне может оживиться и даже обостриться. Кроме того, может добавиться хлопот у простых граждан. Если раньше прокуратура была пусть не всегда самым действенным, но все же реально существующим рычагом воздействия на зарвавшихся милиционеров или их коллег из других ведомств, то теперь граждане смогут рассчитывать по большому счету лишь на адвокатов и суды. Хорошо это или плохо, судить пока трудно.