На днях около ста активистов молодежных организаций партий "Единая Россия" и "Справедливая Россия" -- движения "Молодая гвардия" и "Ура" -- устроили драку у офиса "Единой России". Митинг на контрмитинг, слово за слово, стенка на стенку, и разнимать дерущихся пришлось с помощью водомета. В результате политической баталии травмы есть, сожженные флаги врага тоже есть, задержанных нет. Старшие товарищи пообещали разобраться, а в «Справедливой России» заметили, что «это только начало». Всевозможные акции политизированной молодежи все больше и больше начинают напоминать пикировки футбольных болельщиков. Культура одна: война речовок, баннеров, потом драки. Вот и в этот раз сначала была перекричка: "Единая Россия" -- партия козлов!" -- вопили активисты движения "Ура"; в ответ получали: "Ура" -- иди ты на!" Затем состоялся обязательный, модный атрибут подобных мероприятий -- перформанс: неожиданно появились молодые люди в медицинских повязках и закидали митингующих яйцами. По словам очевидцев, откуда появились провокаторы и куда исчезли, никто не понял, так как сразу же началась потасовка. То, чего давно опасается разумный обыватель, свершилось -- впервые уже «официальные» (а не маргинальные) молодежные политические группировки сошлись в рукопашной. Возможно, это был прецедент, за которым вполне может последовать цепная реакция. На красное словцо своих кураторов они чаще всего реагируют буквально. Взрослые политики болтают, сотрясают воздух в полемике друг с другом, затем в кулуарах пьют вместе коньяк или виски, мирно беседуют, рассказывают байки и сплетни про коллег. А молодые слушают, а потом машут кулаками, распыляют газ, блокируют машины, захватывают здания...

Нам говорят, что ничего страшного в этом нет -- размялись подростки. Ведь дрались же когда-то реалисты с гимназистами, и ничего. Да, дрались, но за их спинами не маячили взрослые. Это была другая традиция.

...Когда-то в начале 80-х годов, когда я работал учителем истории в школе, сотрудник КГБ с сожалением заметил мне, что дети нынче аполитичны. Я был готов с ним согласиться и тоже посетовать по этому поводу. В аполитичности слышалась какая-то заспанность. Мне казалось, что в этом проявляется растущее равнодушие школьников к гуманитарным знаниям в целом. Потом наступила эпоха перестройки, и молодежь стала достаточно активно интересоваться во всяком случае современной историей страны. Казалось, это и было просыпание. И именно проснувшиеся пришли 19--20 августа 1991 года к Белому дому. Там были и мои ученики... Потом наступило время обретения свободы и зарабатывания денег. И мы были даже рады, что наши дети снова аполитичны, ибо это было уже не от равнодушия и беспросветности, а как бы наоборот -- от ощущения наступающей стабильности и открывающихся перспектив. «Я не увлекаюсь политикой», -- звучало даже интеллектуально и эстетски свысока. И оптимистично, ведь «свобода -- это когда забываешь отчество у тирана»...

Времена снова изменились, и детей опять позвали в политику. Для кого-то из них это стало доступным развлечением, кому-то показалось живым делом, кто-то соскучился по массовому общению, кто-то, возможно, решил подзаработать.

Каждый год 1 июня, в День защиты детей, раздаются громкие голоса, требующие оградить их от так называемого тлетворного влияния Запада с его разлагающей массовой культурой, призывающие бороться против детской наркомании, сиротства, насилия в семье и т.п. И мы привыкли, что именно улица, Интернет и телевизор являются для детей основными зонами риска. Теперь к ним с определенным основанием можно добавить и специфическую общественно-политическую деятельность. Поэтому актуальной становится защита молодых ребят от столь же пагубного влияния недобросовестных политиков -- и от комиссаров «в пыльных шлемах», и от комиссаров в дорогих костюмах.

Их ставят впереди себя, эксплуатируя возрастную раскованность, повышенную агрессивность, сниженную чувствительность и непонимание реальных последствий. Делая за их спинами свой взрослый гешефт. И когда они, рискуя здоровьем и свободой, совершают явно противоправные действия, им говорят, что они проходят обряд личностной и политической инициации. Их привлекают участвовать в делах тех, кто в действительности не собирается принимать участие в их судьбе.

Их подобрали на улице и выбросили туда же.