О ближайших перспективах внешнеторговой деятельности России заместитель министра торговли и экономического развития Максим МЕДВЕДКОВ рассказал корреспонденту газеты «Время новостей» Ольге АНТОНОВОЙ.

-- В последние годы у России не было внятной внешнеторговой политики, появилась ли она сейчас?

-- Торговая политика не может существовать отдельно от экономической. Поскольку в России не было четкой экономической политики, а были лишь многочисленные программы, не могло быть и торговой политики. Сейчас ситуация изменилась. Нынешняя программа правительства отличается от всех предыдущих тем, что предусматривает совершенно конкретные действия. В ней есть раздел, касающийся внешнеэкономической деятельности, логически увязанный с основной программой макроэкономических и структурных реформ, как по времени, так и по существу задач. Поэтому мы сейчас можем говорить о том, что единая торговая политика начинает формироваться.

-- В чем ее суть?

-- Мы должны учитывать не только свои интересы, но и внешние факторы: что нужно нашим партнерам, существующие международные договоренности. Нужно продолжать интеграцию в мировую торговлю и присоединяться к Всемирной торговой организации.

-- Что в ближайшее время намерено делать министерство и вы, в частности, как один из его руководителей?

-- Есть два блока проблем -- многосторонняя торговля и регулирование внешнеэкономической деятельности. В блок регулирования входит применение тарифной и нетарифной политики.

Главная задача в области тарифной политики -- оптимизация импортного тарифа. С одной стороны, он должен защищать интересы наших предприятий на внутреннем рынке, с другой -- формировать нормальную конкуренцию внутри страны. И наконец это инструмент для пополнения бюджета. На первый взгляд эти задачи являются противоречивыми, но, кажется, мы сумели найти компромиссный вариант. Эта задача уже начала реализовываться, правительство одобрило концепцию нового таможенного тарифа, и, вероятно, ближайшее время он будет принят.

-- В чем смысл нетарифного регулирования?

-- Снижая таможенный тариф, мы должны обеспечить защиту интересов российских предприятий. А для этого нужно существенно пересмотреть подходы к применению действующего в России законодательства по антидемпингу и другим защитным мерам.

Мы начали укреплять подразделение, занимающееся расследованиями. Первое, с чего начали, -- обеспечили его современным компьютером, пока только одним. Это позволит сотрудникам хранить и систематизировать огромные базы данных, необходимые для нормального проведения расследований. Мы увеличим численный состав подразделения и предпримем меры, чтобы обучить кадры. Уже договорились с комиссией ЕС о проведении специального семинара.

-- То есть они будут учить нас, как нам против них же проводить расследования?

-- Это может показаться абсурдным. Но в комиссии ЕС прекрасно понимают, что лучше иметь в России чиновника, который применяет законодательство в соответствии с общепринятыми нормами. Ведь никто не говорит о том, что антидемпинговая мера незаконна. Другое дело, как ее реализовывать. Сейчас мы иногда предпринимаем меры, противоречащие международным обязательствам. От этого необходимо избавляться.

-- В чем еще будет заключаться нетарифное регулирование?

-- Нужно менять законодательство. Закон «О мерах по защите государственных интересов во внешней торговле», принятый в 1998 году, противоречив и непоследователен. Прописанные в нем процедуры не всегда работают на практике. В конце года мы собираемся внести в правительство поправки в этот закон.

К нетарифным мерам относится также лицензирование, квотирование и т.п. Эти процедуры определены международными соглашениями, например соглашением по стали с США или ЕС, а также нормативами, касающимися экспорта-импорта товаров и технологий двойного назначения.

Мы хотим сделать эту систему абсолютно прозрачной для бизнеса. Сейчас ведется работа над инструкциями, приказами, постановлениями правительства, определяющими условия выдачи лицензии. Необходимо свести к минимуму все критерии, которые должен соблюсти заявитель, оставить минимум документов, необходимых для предоставления, и таким образом сделать всю систему простой. Чиновник ничего не должен домысливать сам, он должен следовать конкретным инструкциям.

-- Российские производители неоднократно жаловались, что государству для защиты внутреннего рынка не хватает не столько законов, сколько политической воли. Сохраняется ли эта ситуация сейчас?

-- У нас прагматический подход. Есть законы, определяющие критерии применения защитных мер, и мы обязаны их выполнять. Никакой политики здесь нет и не будет. Если мы видим, что какой-то отрасли экономики наносится ущерб от импорта или создается такая угроза, мы начнем проводить расследование.

-- Насколько сейчас распространено применение антидемпинговых процедур против России?

-- Антидемпинговые процедуры против российских товаров действуют по всему миру: в США, странах ЕС, Египте, Индии, государствах Юго-Восточной Азии. Сейчас действует 63 процедуры на стадии расследования или применения.

-- Как будут решаться эти проблемы? Так же, как с США в вопросах торговли сталью?

-- Я могу сказать, что таких соглашений, как сейчас с США, у нас больше не будет. Мы должны признать, что инструмент антидемпинга разрешен международным правом. Кроме того, российские экспортеры, нарушающие условия цивилизованного рынка, должны нести за это ответственность, а не писать нам письма с жалобами на дискриминацию.

Разумеется, мы будем оказывать предприятиям возможную помощь. Однако вмешиваться будем тогда, когда увидим, что государство-импортер, принимая те или иные меры, нарушает международные договоры или свое внутреннее законодательство. В этом случае мы будем защищать наши предприятия всеми имеющимися средствами. Но ситуация, когда предприятие в суде самостоятельно отстаивает свои интересы, абсолютно нормальна. Менять этого мы не будем, в противном случае нам придется вернуться в систему госмонополии во внешней торговле.

Второй, более глобальный подход -- присоединение к ВТО. Вступив в ВТО, мы получим недискриминационный режим в антидемпинговых процедурах и лучшие возможности для защиты интересов наших предприятий в этих процедурах. Когда мы вступим в ВТО, государство будет вести не двусторонние переговоры со страной, возбудившей расследование, а сможет обратиться в специальный орган ВТО по разбирательству споров. А до этого нужно бороться за получение рыночного статуса в тех странах, где нам это нужно. Главным образом, это США и ЕС. С Америкой такая работа ведется. С ЕС ситуация получше. У наших предприятий уже есть возможность пользоваться рыночным статусом, если они продемонстрируют соответствие определенным критериям. Другое дело, что Россия не всегда согласна с этими критериями, и мы намерены поставить этот вопрос перед ЕС.

-- Каковы основные трудности на пути вступления в ВТО, и можно ли говорить о сроках?

-- Как ни странно, проблем у нас сейчас нет. Кроме того, что нужно провести большую работу. У нас и наших партнеров есть все необходимые ресурсы для проведения переговоров. Есть внутренняя и внешняя политическая поддержка, поэтому мы можем сейчас работать очень активно.

К лету 2001 года мы планируем прийти к ситуации, когда нужно будет принимать принципиальное решение, что делать дальше. Вариантов два. Если мы выходим на приемлемые для нас условия, нужно завершать процесс присоединения. Если не удастся найти общего языка и требования, выставленные нашими партнерами, не будут нас устраивать, продолжим процесс двусторонних переговоров.