На сцене Пермского театра имени Чайковского нет ни небоскребов, ни звездного флага, никаких узнаваемых американских примет. Только танец и музыка, виртуозность и юмор Джерома Роббинса, «второго» хореографа New York City Ballet, составившего его славу вместе с Джорджем Баланчиным.

«Времена года» на музыку из опер Верди -- обыгрывание танцевальных стилей по примеру парадного балета Баланчина «Драгоценности». Во «Временах года» также есть метафора камней: рубина, янтаря, бриллианта, изумруда. «Вальпургиева ночь» Большого театра будто вдохновила Роббинса на рубиновую осеннюю часть (хореограф мог видеть пляски ведьм, когда New York City Ballet приезжал на гастроли в СССР в 1972 году), и в исполнении Елены Кулагиной и Тараса Товстюка чувствуется что-то родное. Пряная, янтарная истома «Лета» отдает бежаровскими восточными темами, пермякам пластически близкими. Женский кордебалет в белых пачках во главе с Натальей Моисеевой-Зимой шутливый парафраз сцены снежинок из «Щелкунчика» и напоминание об императорском, «бриллиантовом» балете как таковом. У пермского кордебалета, знаменитого своим ансамблем, роббинсовские снежинки не безлики, они, как настоящие барышни, зябнут на улицах и ладонями растирают замерзшие плечи. А на первый план вышел эпизод изумрудной «Весны» в исполнении Ярославы Араптановой и Роберта Габдуллина.

Араптанова, жемчужина труппы и любимица постановщиков Марии Калегари и Барта Кука, в прошлом премьеров NYCB, ныне репетиторов, переносящих по миру балеты Роббинса и Баланчина, была занята и во втором балете -- «Концерт».

В нем используется типичная для Роббинса форма разнохарактерных контрастных эпизодов. В начале Пианист (в спектакле участвовал приехавший из Москвы Павел Нерсесьян) через всю сцену подходит к инструменту, настраивается, вокруг рассаживаются слушатели. Кто-то один сел на чужое место, следующий также занимает не свое, и в итоге зачарованная музыкой Шопена Балерина (Араптанова) не замечает, как лишается стула. Она так и застывает -- сидя на воздухе, будто стул все еще на месте. В другой сценке она примеривает шляпку за шляпкой, наконец выбирает и натыкается на обладательницу точно такой же -- сплошное разочарование, поиски индивидуальности тщетны! В щемящем танце с зонтиками под названием «Капли дождя» слышны отголоски бродвейских мюзиклов Роббинса (самый известный из них «Вестсайдская история»). Он посмеивается тут над своим коллегой и другом Баланчиным и иронизирует по поводу его американских балетов.

Роббинса не оставляют в покое образы старого балета -- самыми смешными оказываются сценки, когда зрительницы начинают двигаться механически, как куклы в «Коппелии», и та, когда Балерина получает удар дубинкой по голове (нахальный намек на преданную Жизель, которой нанесли «удар в сердце»). Хореограф превращает репетиционный сор, когда танцовщики несинхронно выполняют движения, в остроумный спектакль, где нет сквозного сюжета. Как истинный одессит, Иеремия Рабинович, ставший в Америке Джеромом Роббинсом, самоироничен: под занавес «Концерта» ошалевший Пианист с сачком бегает по сцене за слушателями, превратившимися в его фантазиях в бабочек.

В последние годы пермяки целенаправленно осваивают территорию, освещенную огнями Нью-Йорка: теперь к романтической неоклассике Баланчина они добавили комедийность Роббинса. У Пермского театра оперы и балета ныне свое лицо. Если появляются в репертуаре балеты Баланчина, то свои, не идущие к тому времени ни в одной нашей труппе («Фортепианный концерт №2» отмечен «Золотой маской»). Если задумывается вечер балетов Роббинса, то театр оказывается единственным исполнителем сочинений этого хореографа в России. (В Мариинке шла сюита дуэтов «В ночи», а в Большом -- «Послеполуденный отдых фавна»; ни того ни другого сейчас нет в репертуаре.) Пермский театр оказывается родственником New York City Ballet, где рядом с шедеврами одного гения идут спектакли другого.

Пермский фестиваль называется длинно: «III Дягилевские сезоны: Пермь--Петербург--Париж» (Дягилев, как известно, в Перми родился). К перечню городов теперь стоит добавить Нью-Йорк (хотя знаменитый антрепренер за океаном никогда не был, боялся пароходов). Прямо-таки в нью-йоркском ритме спланированы дни девятидневного марафона: от юбилейной выставки «Век Баланчина» из Петербурга до авторского концерта петербургского композитора Леонида Десятникова; от презентации французской программы танцфильмов Доминика Делуша до выставки к 100-летию создания «Умирающего лебедя» из коллекции парижской синематеки танца. Хотите увидеть вживую, не на DVD хореографию Роббинса -- вам не за океан, а поближе -- в Пермь. Отныне пермский театр и его ироничный актерский ансамбль выходят в балетные лидеры.