На проходящем в Махачкале процессе Салмана Радуева и трех его сообщников по памятному походу на дагестанские города и села зимой 1996 г. суд вчера официально объявил о завершении слушаний. Председательствующий на нем судья Верхового суда Дагестана Багужа Унжолов, за 40 минут заслушав последние слова подсудимых, сообщил, что все материалы дела наконец изучены, судебное следствие окончено, и суду остается только удалиться на совещание для написания и вынесения приговора. Точную дату последнего заседания судья не назвал, предположив в беседе с журналистами, что надеется огласить вердикт не позднее 26 декабря.

Такой стремительный и решительный ход процесса окончательно подтвердил, что впредь федеральные власти намерены общаться с лидерами сепаратистов только по одному сценарию: недолгое следствие и скорый, максимально открытый суд, регламент которого, без сомнения, составляется заранее. Случай с Радуевым показал это более чем наглядно. Дело Радуева в отечественной судебной практике беспрецедентно и с теоретической точки зрения должно было бы рассматриваться месяцы, если не годы. Как, например, процесс по делу об убийстве журналиста Холодова.

Только одних свидетелей и потерпевших в материалах предварительного следствия значилось более 3 тысяч человек. Однако суд смог уложиться почти в месячный срок -- в обычных условиях российской Фемиде это время требуется для установления истины по грабежам или бытовым убийствам.

Учитывая все это, можно не сомневаться, что и формальное окончание процесса Радуева пройдет «по плану»: подсудимые получат «по полной программе», озвученной в обвинительном выступлении генпрокурором Владимиром Устиновым. Он потребовал для самого Радуева пожизненного заключения, а для его подчиненных Турпалали Атгериева, Асланбека Алхазурова и Хусейна Гайсумова -- по 15 лет тюрьмы.

Выстроенная властями программа первого «образцово-показательного» суда над лидерами сепаратистов, похоже, себя полностью оправдала, и все предпринятые Радуевым и Атгериевым попытки акцентировать внимание на политических причинах всей «чеченской проблемы» были неубедительны. Выгоднее всех подсудимых в результате выглядели рядовые боевики Гайсумов и Алхазуров, которые, не вдаваясь в политику, признали свои преступления, попросили у всех прощения, а у суда -- снисхождения.