Вот в России всегда так: чем больше мерзости вокруг, тем возвышеннее становятся «дримы» интеллигенции. Все ей хочется эскапизмом от действительности спастись! Во время субботней расправы с демонстрацией несогласных в Большом зале Консерватории в неурочное время (три часа пополудни) давали гениальный концерт оркестра Мариинского театра. Гергиев играл Пятую Малера. Стыжусь, я был именно в консерватории, а не на митинге. И зал был, конечно, полон вдохновенной интеллигенции. И все собравшиеся знать не хотели о том, что учинили на улицах столицы. И косвенно своим неведением, неучастием это оправдали.

В субботу же открылся прелюбопытнейший фестиваль под скромным названием «Пандус». По мысли организатора, «Центра «Открытых проектов», созданного художниками Михаилом Рошняком и Святославом Пономаревым, фестиваль должен каждый год проходить в каком-либо шедевре архитектуры русского авангарда. Для начала выбрали знаменитый Дом-коммуну архитектора Ивана Николаева, возведенный в 1929--1931 годах на нынешней улице Орджоникидзе. О том, в каком состоянии при попустительстве столичных властей находятся жемчужины русского архитектурного авангарда, знает даже неуч. Казалось бы, ну раз вы делаете фестиваль внутри разрушающегося на глазах памятника, ну отыграйте хотя бы тему внятно. Уважьте старый коммунальный комбинат по производству безупречных «гомо советикус». Это же такая тема! Вспомните, что жизнь в этом доме функционировала по законам идеального артпроекта. В целом здание уникально техническими нововведениями: безбалочными перекрытиями, стальными каркасами, системой верхнего света, ленточными окнами, ногами-опорами под коробками основного объема. Сохранилось три корпуса. В первом жили 2000 отличников московских вузов. Корпус делился на тысячу маленьких ячеек -- комнатушек для двух человек. Система была коридорная. Двери каждой комнатки -- прозрачные. Ничего личного и лишнего ни у кого быть не могло. Основное время студенты проводили в двухэтажном учебном корпусе. На втором этаже располагались кабинки для чтения, освещавшиеся с помощью уникальных модульных конструкций -- трапециевидных мансард-гребешков, торчащих и поныне над пологой кровлей. В этом же корпусе была столовая и (кино) театр. Спальный и учебный корпуса связываются семиэтажным санитарным корпусом, где были медицинский и спортцентры, душевые и раздевалки. Объединяет два корпуса, учебный и санитарный, шедевр конструктивистской мысли -- внутренний пандус, работающий на два пространства как гигантская дверная петля. Он напоминает о том, что все было всегда, -- и техницистская мысль в пластической репрезентации может быть так же роскошна, как лестница в барочном палаццо. Вот на разных уровнях этого пандуса и замутили фестиваль.

Но никто из участников историю дома не вспомнил. Ладно. Но, может быть, тема защиты для них была актуальна? Ведь с 1968 года дом-коммуна был передан общежитию Московского института стали и сплавов. Его испортили внутренней перепланировкой. Сегодня символ «великой утопии» выглядит печально. Дом практически пустует. Разрушается, бесхозный. Дают знать о себе и дешевые материалы, которыми оправдывали глобальный экономический эксперимент. Властям на дом практически плевать. Несколько лет назад в Московском архитектурном институте по инициативе ректора Александра Кудрявцева и архитектора Всеволода Кулиша появился удачный проект реконструкции и приспособления дома под современное университетское общежитие. Но работа пока не началась.

И вот удивительно, что ни вопиющее состояние этого шедевра, ни его история, мифология, исторический контекст участников фестиваля никак не заинтересовали. Они тоже от проблем реальной истории предпочли путь эскапизма в интеллигентскую мистику, знакомую по всем эпохам российского общественного трясения. На семиэтажном пандусе расставили горящие свечки. Повесили эзотерическую живопись. За черным занавесом в каморках инсталлировали белые скульптурные кораллы. Включили медитативную музыку. И вот вам «пирдуха» на конструктивистских костях. Сами организаторы даже не понимают, как нелепо читаются их тезисы о выборе «уходящей натуры» ради создания «спектакля о поиске человечеством второй природы». Большинство работ отлично смотрелось бы в каком-нибудь салоне продаж экзотических атрибутов для практики домашнего мистицизма. Спасли ситуацию лишь перформанс главного «шамана» наших дней Германа Виноградова и чудесная мультимедийная инсталляция Okean x Forms. Она включала лазерную проекцию Евгении Емец и Александра Бондаренко, звуковой перформанс Даниила Томилова. Лазеры пронзили всю внутреннюю петлю пандуса. Из зеленых горящих ниточек плелись в воздухе узоры сакральной геометрии: от точки до прорастающих друг в друга леонардовских кругов, пирамид, кубов. Это единственная инсталляция, которая зарядила энергией и стала гимном уставшему царству безупречного проектного мышления. Она и оправдала фестиваль.