Власти страны осознают губительность дальнейшего быстрого укрепления рубля для российской экономики. Если Центробанк еще продолжает делать вид, что ничего страшного не происходит, то руководство Минфина уже открыто признает негативные последствия такой тенденции. А президент, еще и раньше обращавший внимание на эту проблему, теперь прямо обозначил, что при сегодняшних темпах роста рубля российская промышленность просто не выдержит конкуренции с западной.

При этом и население, и сами финансовые власти боятся инфляции, от которой спасает сильный рубль, значительно больше укрепления рубля. Каждому конкретному гражданину гораздо ближе то, что можно «потрогать руками» -- розничные цены в магазинах, чем абстрактное ухудшение промышленных показателей и все большая потеря очков отечественными товаропроизводителями в борьбе за карман потребителя.

В свою очередь Минфин и ЦБ на словах борются одновременно и с укреплением рубля, и с инфляцией, а на деле -- только с инфляцией. При этом, оправдывая рост курса рубля, они в одних случаях ссылаются на ситуацию, возникающую на мировом валютном рынке, а в других -- на слишком большой приток иностранной валюты. Однако эти ссылки выглядят сомнительными. Не раз замечено, что когда доллар значительно рос против других мировых валют, то у нас он едва-едва подрастал. Зато когда он на мировом рынке снижался, то у нас он просто обваливался. Что касается притока валюты, то он увеличивается отнюдь не только потому, что растут доходы от экспорта. Постоянно крепнущий рубль сам по себе притягивает все больше валютных спекулянтов: перекладывая доллар в рубль, они еще и еще раз убеждаются, что остаются в выигрыше.

Не менее, а даже более важным фактором укрепления рубля в последние год-два стали стремительно растущие заимствования российских компаний и банков, прежде всего государственных, за границей. Масштабы этих заимствований таковы, что они не только в разы увеличили внешний долг России, но и приобрели по своему эффекту макроэкономический характер, одновременно повышая курс рубля и разгоняя инфляцию. Причем лишь незначительная часть этих заимствований используется как инвестиции в основной капитал -- главным образом они идут на финансовые операции. Если, допустим, та же "Роснефть" привлекает сразу 20--30 млрд долл. (не для того, чтобы вложить в геологоразведку или повысить нефтеотдачу пластов, а чтобы купить активы обанкроченного ЮКОСа), то никто, кажется, и не пытается сказать, что это впрямую влияет и на инфляцию, и на курс рубля. Хотя кто-то ведь должен сформулировать, что важнее: такие покупки или такой рубль. Государство, по сути, лишь наблюдает за этими процессами, не проявляя никакой воли и просто осмысленного желания их хоть как-то контролировать. Слабость государства перед лицом крепнущего рубля проявляется тут сильнее, чем, может быть, где-либо еще.

И наконец, слабой, замедленной и консервативной выглядит позиция государства в борьбе с инфляцией, ради которой, как нам объясняют, оно и мирится с крепнущим рублем. Внутрироссийский финансовый рынок, прежде всего долговой, явно отстает в своем развитии от роста масштабов нашего "денежного хозяйства", а Центробанк столь же явно не торопится предложить рынку те финансовые инструменты, которые помогли бы стерилизовать "излишнюю" денежную массу -- коль скоро само государство не способно предложить эффективных способов по ее применению.

В такой системе координат президенту Путину, а возможно, и будущему президенту придется еще не раз обращаться к своим коллегам с вопросом: доколе еще расти нашему рублю?