В нынешнем году участниками традиционно международного фестиваля Musica Nova Helsinki стали исключительно финские авторы и исполнители, и все из-за серии юбилеев: 100-летия первого финского парламента, 90-летия независимости Финляндии и 125-летия двух ее главных музыкальных институций -- Академии Сибелиуса и Филармонического оркестра Хельсинки. Но фестивальные самоограничения не сделали программу с невероятным количеством мировых и европейских премьер монотонной.

Современная академическая музыка Финляндии многообразна по стилистическим проявлениям. В первую очередь это поставангард, в русле которого работает мировая знаменитость Кайя Саариахо -- она показала мастерскую, фантастически звучащую партитуру виолончельного концерта Notes on Light («Заметки на свету»), наполненную изощренными сочетаниями оркестровых тембров -- своего рода средой для солирующей виолончели. По интуитивным прозрениям, мистическому ощущению трансцендентности ее «Заметки...» сопоставимы с сочинениями Софии Губайдулиной.

Виртуознейший авангард, местами вызывающий ассоциации с музыкой Эдисона Денисова, продемонстрировал Магнус Линдберг в своей композиции Ritratto. Очень своеобразный творческий эксперимент -- сочинение Макса Савикангаса «Генетически измененный Вяйнямейнен поет киборгу Юкахайнену в черную дыру виртуального пространства». В зале погас свет, и на сцену вышли восемь солистов: струнный квинтет, два баяниста и один исполнитель на кантеле (это финский эквивалент гуслей, который мы знаем прежде всего по «Калевале»). И вот этот струнный щипковый инструмент действительно был «генетически изменен» в процессе компьютерных преобразований и умудрялся «петь в виртуальном пространстве» электроники -- тембрами симфонического оркестра и не только. Похоже, герои карело-финского эпоса, перенесенные в актуальный современный контекст, чувствуют себя в нем вполне комфортно.

Другим полюсом стилистической палитры фестиваля стала Четвертая симфония Эро Хямениеми: это самый поздний, можно сказать, постпостромантизм, органично продолжающий традицию ХIХ века почти без оглядок на достижения ХХ века. Никаких признаков нео, скорее ретро -- у нас в России подобную музыку пишет Андрей Головин. В том же направлении мыслит Юни Кайпайнен в композиции Accende Lumen Sensibus, где звучит знаменитый гимн Veni Creator Spiritus. Как известно, в свое время этот гимн использовал Густав Малер в Восьмой симфонии, и если бы один из последних великих романтиков дожил до наших дней, то, наверное, писал бы нечто похожее. Но если серьезно, авторитет Малера, по всей вероятности, столь велик, что цитирование одной и той же темы неизбежно повлекло за собой и стилистическое влияние.

В флейтовом концерте Киммо Хаколы L'or de l'azur («Голубое золото») -- очевидный постимпрессионизм: узорчатые пассажи флейты и блестящие инкрустации арфы эффектно слушались на фоне легких оркестровых фактур. А вот фортепианный концерт Mind Юкки Тиенсуу решен в синтетическом ключе: подобно Киту Джаррету композитор свободно переходит от одного стиля к другому. Но сочинение производит цельное впечатление благодаря единой режиссирующей идее: источник всего -- рояль, а оркестр -- его эхо, отражение, отзвуки, обертоны. Рояль отчетлив, а оркестр нередко расплывчат, как акварель на мокрой бумаге.

Огромное количество событий на фестивале производило сильное впечатление: в антрактах -- творческие встречи, в перерывах -- семинары. Одновременно с премьерной постановкой оперы Аулиса Саллинена The Red Line («Красная линия») в пригороде Хельсинки Эспоо, в Tapiola Hall выступала Tapiola Sinfonietta со сложнейшей и интереснейшей симфонической программой. Нельзя не упомянуть первоклассное мастерство оркестровой и ансамблевой игры таких коллективов, как Филармонический оркестр Хельсинки, Симфонический оркестр финского радио, Гвардейский духовой оркестр, камерный ансамбль Uusinta.

Наконец, в афише фестиваля была и современная клубная музыка: в Club Nova играла группа Cleaning Women, известная и в Москве, -- по «легенде», в группе только девушки, которые, однако же, являются горячими финскими парнями. Участники облачены в черную спецодежду уборщиц с мини-юбками, играют на сушилках для белья, барабанах стиральных машин и других «звуковых объектах», используя современные методы обработки звука, и под индустриальный грохот неестественно высокими голосами распевают о пользе уборки. И никого не смущает в празднующей свою самодостаточность Финляндии ни эта эксцентрика, ни предельное разнообразие палитры фестиваля и всей современной культуры.