Среди множества предложений о том, каким быть новому налогу на недвижимость, есть варианты на любой вкус. Чиновники, депутаты, политики и экономисты, похоже, готовы соревноваться в том, чтобы предложить более справедливую, более эффективную и удобную модель налогообложения собственников жилья.

Идея переоценить по рыночной стоимости землю и строения, а затем соединить в одном налоге земельный налог и налог на имущество с существенным понижением ставки была выдвинута еще четыре года назад Минфином и практически никем не была тогда замечена. Постепенно, по мере нарастания социальной риторики в заявлениях власти, идея трансформировалась в обсуждение вопроса, кто должен платить больше и как вычленить из общей массы квартировладельцев самых богатых держателей квартирного капитала. Это было неудивительно: на обсуждение нового налога умело были переведены периодически возникающие разговоры о восстановлении прогрессивной шкалы подоходного налога. Следовать запросу общества на реформы налогообложения в духе социальной справедливости тем самым решено было не в рамках подоходного налога, а в системе налогообложения имущества.

О том, что реформа налогообложения недвижимости должна была по изначальной логике повысить его собираемость, а значит, доходы муниципалитетов, Минфину фактически было велено забыть. Теперь у Минфина задача хотя бы отбить затраты на администрирование нового налога. Сама же реформа по сути рассчитана на увеличение налоговой нагрузки на наиболее состоятельную часть общества.

Однако в России в отличие от европейских стран никогда не была особо развита практика взимания налогов с жилья. Последние полтора века Россия гораздо активнее экспериментировала с подоходным налогом. И в новейшее время, когда в начале 90-х годов ежегодно в течение четырех лет назначалась новая шкала ставок подоходного налога, и в начале ХХ века, когда обсуждались различные варианты налога на роскошь, и тем более в послереволюционное время, когда была начата колоссальная перекройка всех царских налогов.

Уже в XIX веке подушный налог взимался по довольно изощренным методикам, предусматривая разнообразные вычеты. В 1893 году был введен квартирный налог, по разъяснению Минфина как временная замена подоходного налога. Идея не прижилась. Квартирный налог, налог на жилище, налог на строения -- всему этому на протяжении последнего века власти уделяли некоторое внимание, вспоминая к случаю о том, что недвижимость тоже является объектом налогообложения, но эти налоги явно терялись среди того же подоходного налога, акцизов на спирт, табак, чай, соль, кофе, цикорий и даже, в 1923 году, на текстильные изделия и резиновые калоши.

В 1910 году была проведена новаторская по тем временам реформа налогообложения городской недвижимости. Раскладочная основа налога (когда общая сумма налога устанавливалась для каждой административно-территориальной единицы, а затем раскладывалась местными органами между налогоплательщиками) была заменена на долевую, и налог рассчитывался на основе чистого дохода от использования имущества. Для собственников, не сдающих свое имущество в аренду, налог рассчитывался на основе вмененного дохода для аналогичных объектов недвижимости. По сути уже тогда была предложена массовая система оценки недвижимости.

В первую мировую войну оказалось уже не до совершенствования налога с недвижимости. Казне настолько нужны были деньги, что в 1916 году был введен чрезвычайный налог на прирост прибылей, взимаемый дополнительно к подоходному, а в 1917 году временное правительство ввело огромные штрафы за несвоевременную уплату налогов вплоть до конфискации и тюремного заключения. Сразу после Октябрьской революции также было не до мелочей: большевики вменили населению 10-миллиардный единовременный революционный раскладочный налог, не отменяющий текущих налогов.

Вспомнили о налогообложении жилища только после 1920 года, когда произошло разделение бюджета на общегосударственный и местные. К последним был причислен и налог со строений. Налоговая реформа 1921 года, прописывая земельные налоги и сборы, отчасти коснулась и городской недвижимости. В 1922 году вышел декрет о местном квартирном налоге, который прописывал порядок его взимания с каждой квадратной сажени занимаемой жилой площади и льготы. Увязывать налог со стоимостью строений тогда не предполагалось. В 1926--1927 годах квартировладельцам вменялись целевые квартирные налоги. Несколько десятков лет просуществовал налог со строений, но лишь в 80-е годы налог приобрел адресата: налог стал называться «с владельцев строений» и государство более или менее попыталось определиться, с кого его взимать. Наконец, в 1991 году налог на имущество физлиц стали рассчитывать, исходя из инвентаризационной стоимости квартир, а если она не определялась -- от стоимости, определяемой для расчета суммы по государственному обязательному страхованию.

При столь фрагментарном внимании к оценке и обложению налогом жилья надеяться на то, что в ближайшее время налог может выступить в роли «кормильца» местных бюджетов, как в европейских странах, вряд ли стоит. Хотя с нашей сегодняшней точки зрения европейская, как и мировая, практика взимания налога на недвижимость отнюдь не всегда справедлива. США, Нидерланды и Южная Корея, к примеру, регулярно повышают ставки налога на недвижимость в зависимости от нужд властей в деньгах. А Франция, наоборот, уже полвека взимает налог практически с инвентаризационной стоимости жилья. Но это лишь доказывает тот факт, что не столь важна система, по которой рассчитывают и взимают налог на недвижимость, сколь важны тотальность налогообложения недвижимости, его регулярность и серьезность, с которой государство требует этот налог с граждан.