11 марта в России прошли последние региональные выборы перед избирательной кампанией в Государственную Думу. Результаты не принесли сенсаций, но по ним аналитики пытаются определить состав будущей Думы и оценить состояние российских партий, а также их способность договориться друг с другом, властью и избирателями.

"Избирательная система позволяет проводить сложные политические кампании"

Александр ВЕШНЯКОВ, председатель Центральной избирательной комиссии:

-- Общение с представителями ЦИК России, которые работали на выборах, контролировали и организацию голосования, и подведение итогов голосования, позволяет мне сказать, что предварительные итоги пока никем не оспариваются.

Принимаемые избирательными комиссиями решения не всегда были безупречны, но в то же время практика обжалования этих решений и в судебные органы, и в Центральную избирательную комиссию позволяла эти недостатки, эти отклонения от требований закона исправлять, и тому есть многочисленные примеры, которые вам хорошо известны. Значит, избирательная система работает и позволяет проводить сложные политические кампании, которыми являются выборы в Российской Федерации, в правовом русле.

Многие аналитики говорили, что отсутствие строки «против всех» и порога явки отобьет у многих избирателей желание вообще участвовать в выборах. Я неоднократно говорил, что не согласен с этим, так как считаю, что это вряд ли может серьезно отразиться на уровне явки избирателей, а приведет к увеличению недействительных бюллетеней. Явка не зависит от порога, при котором выборы признаются состоявшимися или несостоявшимися, и строка «против всех» тоже не влияет радикально на желание человека участвовать в выборах. Самое важное для избирателя -- есть ли у него выбор, существует ли политическая конкуренция. Если избиратель понимает, что от его участия в выборах действительно зависит, какая будет сформирована власть, то он в большинстве своем участвует в них. И вы видите, что в нынешних выборах в регионах Российской Федерации участвовало не меньше избирателей, чем на подобных выборах в этих же регионах четыре года назад. Так что опасения аналитиков, что явка катастрофически упадет, не оправдались, так как, видимо, были основаны не на объективном анализе конкретной ситуации.

«Фаворита "номер два" сегодня не существует»

Валерий ФЕДОРОВ, генеральный директор ВЦИОМ:

-- По результатам прошедших региональных выборов можно сделать несколько выводов. Убедительная победа «Единой России» в 13 регионах из 14 подтвердила факт доминирования единороссов на политической арене, несмотря на возникновение альтернативы в виде «Справедливой России». Хотя это подтвердило и тот факт, что разрабатывавшаяся еще недавно схема, когда вся элита находится в одной партии, не сработала.

Оказалось, что фаворита «номер два» сегодня не существует, «Справедливая Россия» им не стала. В половине регионов справедливороссам не удалось занять второе место, на котором прочно обосновалась КПРФ. Возникло соперничество старых и новых левых за второе место. И эта же интрига перейдет на федеральные декабрьские выборы. Но разделятся ли симпатии электората поровну между старыми и новыми левыми, как это произошло сейчас, или же кому-то удастся перетянуть себе дополнительные голоса от соперника, сказать пока затруднительно. Бесспорно, что на соревновании «Единой России» и «Справедливой России» набрала очки КПРФ, которую на сей раз практически никто не трогал.

Также в ходе выборов выяснилось, что бессменный участник политической борьбы последних 15 лет ЛДПР остается таковым и сейчас. И хотя звезд с неба не хватает, шансы свои на прохождение в Госдуму повысил.

«Союз правых сил», чьи результаты стали очень «дробными» (в одних регионах партия выступила очень успешно, в других -- совсем неудачно), как партия правого фланга не воспринимается. Там, где СПС победил, это произошло не благодаря их правым либеральным лозунгам, а скорее, наоборот, удачному соревнованию в популизме, начатом Сергеем Мироновым и подхваченном остальными участниками. Происходили вообще странные вещи: СПС, который по логике должен грудью ложиться на защиту стабфонда и препятствовать наращиванию социальных расходов, говорил о пенсиях.

Конфигурация четырехпартийной Думы, скорее всего, таковой и останется. Есть вероятность, что СПС все же удастся туда пройти, но если это произойдет, то тогда это будут совсем не те правые, что раньше.

Что касается предвыборных опасений по поводу низкой явки из-за отмены графы «против всех» и отмены нижнего порога явки, то они не подтвердились. Явка была довольно высокой, но главное -- качество явки. Информационные кампании с призывами «все на выборы», проводимые местными администрациями, ушли в прошлое. Кампании по привлечению граждан на избирательные участки вели сами партии -- там, где смогли. В результате на выборы пришли люди старшего возраста -- те, кто и ходит обычно. Учитывая же, что предвыборная риторика была сильно смещена влево, старшего поколения пришло еще больше.

С другой стороны, я бы не стал экстраполировать эти результаты на выборы в Госдуму: значимость выборов в Федеральное Собрание всегда в сознании избирателя значительно выше. Но левые получат бонус из-за раскручивания социальной тематики.

«Если ты признаешь противника, значит, он тебе ровня»

Игорь БУНИН, генеральный директор Центра политических технологий:

-- Перед парламентскими выборами перед аналитиками стояло три вопроса. Можно ли прогнозировать, что «Единая Россия» наберет на федеральных выборах в Госдуму 50%? Станет ли "Справедливая Россия" полноценным членом «большой четверки» и конкурентом ЕР? И есть ли шанс у СПС перейти семипроцентный барьер на думских выборах?

По прогнозам полугодовой давности, ЕР были гарантированы 50% в Думе, но сейчас шансы у единороссов уже не те: конфликты со «Справедливой Россией», в которые втянулась партия власти, существенно повысили шансы СР. Ведь если ты признаешь противника, значит, он тебе ровня.

СР за последние полгода выросла из своего виртуального образа, приобрела бренд, свой электорат и перешагнула семипроцентный барьер, побеждая там, где ее поддерживала значимая часть местной элиты. Если посмотреть на результаты выборов 2003 года, то СР сумела превысить ту планку, которую в сумме взяли ее нынешние участники: Партия жизни, «Родина» и Партия пенсионеров. Кто сейчас проголосовал за СР? Те, кого не устраивает КПРФ, которая «тянет назад», но не устраивает и ЕР, ассоциирующаяся с партийным монополизмом и бюрократией. Те, кто ищет третий путь, не голосуя ни за партию власти, ни за вчерашний день. Раньше эти голоса вбирала ЛДПР как самый яркий представитель политической арены. То же самое случилось и с «Родиной» на прошлых выборах, но тогда за Дмитрия Рогозина проголосовал избиратель с националистическим уклоном.

После прошедших региональных выборов стало ясно, что до окончательных похорон КПРФ еще далеко, как бы часто ни предрекали коммунистам политическую гибель. Во многих регионах КПРФ превысила результаты 2003 года.

А вот ЛДПР из статуса партии, занимающей 2--3-е место, перешла в статус партии 4-го места.

Явку на этот раз я бы не стал оценивать как низкую, она была выше, чем обычно бывает на выборах такого уровня. Конкуренция между двумя «Россиями» в предвыборной борьбе повысила интерес к выборам, как и интрига вокруг СПС.

Я бы не стал переоценивать роль денег, которые были вложены в предвыборный пиар СР, ведь мы не знаем точно, какими деньгами на сей раз распоряжалась ЕР, наверняка это тоже были деньги немалые. Стратегическим успехом СР был скорее правильный выбор кандидатур, пример мэра Ставрополя Дмитрия Кузьмина и депутата Госдумы Оксаны Дмитриевой это подтверждает.

«Борьба между «Единой» и «Справедливой Россией» -- вопрос проблемы обновления региональных элит»

Александр КЫНЕВ, эксперт Независимого института выборов:

-- С нарушениями на этих выборах ситуация была вполне обычная, административное давление присутствовало во всех регионах. Понятно, что оно было больше на селе, чем в городах, это российская традиция. Как всегда, были подтасовки голосов в сельской местности. Более честно и корректно голоса считались в регионах, где была жесткая схватка, где был взаимный контроль партий, -- это Ставрополь, Самара.

А вот в Республике Коми явно не обошлось без фальсификаций. Например, до сих пор нет официальных данных по результатам выборов, они нигде не опубликованы. Были проблемы и в Пскове. Результат, который там получен, например, «Единой Россией», не совсем рационален, потому что рейтинги губернатора области очень низкие, а «Единая Россия» при этом взяла один из лучших процентов по стране -- 46%. Были заявления правозащитников, в Пскове были применены все технологии, которые существуют, -- подкуп, вброс бюллетеней, избирателей привозили голосовать на автобусах кандидатов. На периферии, например в Омской области, вообще никакого контроля быть не могло. Там шло активное силовое давление на партийные штабы, партиям не давали возможности вести агитацию, шли аресты агитаторов, слежка за кандидатами.

С точки зрения нарушений отличились Псков, Коми и Омск. Но самая неблагополучная ситуация в Дагестане, там результаты выборов вообще слабо соотносятся с действительностью.

Я думаю, что борьба между «Единой Россией» и «Справедливой Россией» -- это вопрос проблемы обновления региональных элит, ротация которых остановилась в 2004 году, когда выборы губернаторов были отменены. Эта проблема очень острая. Потому что если мы посмотрим на кадровый состав трех партий, которые образовали «Справедливую Россию», если мы попытаемся проанализировать, из кого же составлялись списки кандидатов «Справедливой России» в регионах, то мы увидим, что это в основном региональный малый и средний бизнес, чиновники второго регионального эшелона. То есть, грубо говоря, это то, что можно называть новой региональной элитой, которая за эти годы подросла, накопила ресурс, у которой есть потребность себя реализовать, но которая не видит возможности занять определенные места во власти, так как они все уже заняты.

И в известном смысле в ряде регионов в противостоянии «Единой России» и «Справедливой России» мы наблюдаем конфликт старой и новой региональной элиты. Я думаю, пример Ставропольского края -- это как раз пример именно этого.

Конечно, есть регионы, где нынешние губернаторы делегировали часть своего окружения или договорились с дружественными финансово-промышленными группами о том, что какая-то из них будет контролировать в том числе «Справедливую Россию».

Там, где региональная кампания была построена действительно с учетом региональной специфики, заточена под конкретные региональные проблемы, именно там партии добились самого большого успеха. Не секрет, что в этой кампании отсутствием регионального компонента грешила и «Справедливая Россия», и «Единая», и практически все основные участники избирательного процесса. Кампании шли по единому шаблону для всех 14 регионов, то есть были одинаковые листовки, одинаковые лозунги по всей стране. Вот у «Единой России» централизованный штаб в Москве штамповал абсолютно идентичную, одинаковую агитационную продукцию, что в Томске, что в Дагестане, никакой региональной специфики в этом не было. Только если сам региональный штаб что-то хотел предпринять на свой страх и риск, то он это делал. И, как мы видим, именно там, где, невзирая на эту федеральную шаблонную стандартизацию, региональный штаб все равно действовал самостоятельно и пытался учесть региональную специфику, партии удалось добиться успеха.

Если оценивать региональные кампании в целом, то, на мой взгляд, Коммунистическая партия -- одна из тех, кто провел эту борьбу более качественно. Та самая региональная специфика как раз у КПРФ была представлена в максимальной степени. То есть там были, конечно, клише, традиционные для этой партии, но в то же время были вполне серьезные предложения по конкретным регионам о том, чтобы принять такой-то региональный закон, принять для региона такие-то льготы по бесплатному проезду и так далее. Люди не говорили про абстракцию, что мы за справедливость, а называли конкретные вещи, за которые они в конкретном регионе будут голосовать и которые именно от этой областной думы зависят.

«В некотором смысле это демократия"

Дмитрий ОРЕШКИН, руководитель группы «Меркатор»:

-- Дело не в том, что одна группировка в администрации президента поддерживает «Единую Россию», а другая -- «Справедливую». Проблема в том, что есть силы, которые считают, что выборы им вообще мешают. При проведении выборов любая из партий власти обращается к избирателям, она вынуждена учитывать широкий круг социальных проблем, вынуждена вести свою политику в рамках какой-то рациональной системы. А во власти есть люди, которые считают, что это ограничивает свободу руководства страной. До тех пор, пока есть выборы, в Кремле должна быть группировка Владислава Суркова, а если выборы совсем уж формальны, то и Сурков не нужен, все решают так называемые силовики, то есть практически полностью возвращается советская система. В Кремле явно есть некоторый конфликт системы ценностей.

Политический менеджмент ответственного за партийную деятельность человека из Кремля увенчался успехом. В том смысле, что совершенно неважно, кто выиграет на следующих выборах -- «Единая» или «Справедливая Россия», в сумме они все равно составят порядка 60% голосов. Владислав Сурков -- промоутер двух боксеров, которые выходят на ринг и дерутся друг с другом. Но кто бы из них ни победил, выигрывает все равно промоутер.

Коммунисты в ближайшее время подняться выше 20% уже не смогут, ЛДПР вполне ручная партия, будет ли в Госдуме СПС или нет -- вопрос несущественный. В любом случае парламент не будет мешать будущему Кремлю.

Наш парламент, какой он ни есть, обеспечивает хоть какой-то минимум гласности, минимум независимости, потому многих он раздражает, особенно тех, кто привык командовать. Можно сделать такой парламент, который будет ходить совсем уж строем, как Верховный Совет в СССР. Сейчас парламент с точки зрения здравомыслящего либерального человека, конечно, пародия, но все равно гораздо лучше, чем в Советском Союзе.

Зачем нужны две партии власти, «Справедливая Россия» и «Единая Россия»? Даже в советские времена у нас была однопартийная система, но «многоподъездная». Тогда тоже были разные группы влияния, которые боролись за бюджет. И сейчас на кону тот же самый бюджет, влияние.

Сейчас между собой снова борются реальные группы влияния. Вот в Ставропольском крае группа влияния во главе с мэром и группа влияния во главе с губернатором сцепились друг с другом. Там «Справедливая Россия» победила «Единую Россию». Но теоретически могло бы быть наоборот. Интересы и у Кузьмина, и у Черногорова одинаковые -- подтвердить свою легитимность для того, чтобы командовать вверенной ему территорией. Меняется поле, на котором играют элиты, но принцип остается прежним. В ельцинские времена «красные директора» решали для себя, что лучше: остаться в советской модели или идти в рыночную экономику и становиться хозяином своего завода? Те, кто поумнее, шли в рыночную экономику, надевали на себя синие майки Ельцина и называли себя демократами. Другие поддерживали Зюганова.

Теперь многие пошли в "Единую Россию". Но всем места не хватило, некоторые остались голодными. И даже те, кто в «Единую Россию» вошел, понимают, что если не попал на выборах в список из первых 250 кандидатов, то гарантий попадания в Госдуму нет, тогда они бегут в «Справедливую Россию» преследовать свои частные интересы под другим флагом. Сейчас эти тараканьи бега происходят в стилистике демократического общества, с использованием электоральных процедур. На этих выборах все партии пустили на поляну и стали смотреть, кто, как и с кем договорится. В некотором смысле это демократия.

Региональные выборы показали, что партии «Яблоко» в этом избирательном цикле не существует, и я не уверен, что оно когда-нибудь возродится. Если исходить из сохранения парламентских принципов и сохранения каких-то интересов в парламенте, то нужно признать, что в России есть группа европейски ориентированных людей, их 25--30%. Сейчас большая их часть явно или неявно поддерживает «Единую Россию». Но со временем многие из них начинают замечать неладное и задумываются, не стоит ли поддержать либералов. Но большая часть тех, кто склонен поддерживать либералов, не склонен слезать с диванов и ходить голосовать. Просто ситуация не настолько критичная, чтобы надо было идти на выборы и защищать себя. Но чем жестче действует власть, тем больше растет поддержка «Союза правых сил». И власти нужно решать вопрос: игнорировать людей, которые ориентируются на Запад, и выводить на периферию политического процесса или как-то их попробовать инкорпорировать в политический процесс на своей стороне. В зависимости от того, как решается этот вопрос, возможно, придется выбирать нужную правую партию. Михаил Барщевский со своей новой партией правого толка не прошел испытания выборами, у него нет реальной структуры. А СПС сам, на свои деньги наберет на федеральных выборах свои 9%.