В прошлые выходные страна уверенно вошла в большой электоральный цикл. Для многих в российском экспертном сообществе итоги региональных выборов, состоявшихся 11 марта, казались предсказуемыми. Многие прочили нам классическую победу, гадая лишь о том, сколько смогут «отщипнуть» от нас конкуренты. Однако преимущество избирательного процесса в том, что интрига сохраняется до последнего. Для нашей партии «великое таинство выборов» было обусловлено и непростой задачей, поставленной еще прошлой осенью, -- подтвердить высокий уровень доверия. Поэтому ни о какой самоуспокоенности речи идти не могло. Это в конечном итоге и позволило нам стать лидерами по количеству мандатов и выйти в среднем на 45% голосов избирателей. Можно сделать несколько выводов по прошедшим выборным кампаниям.

Прежде всего об идеологии. Столь весомый результат не является случайностью. Что бы ни говорили наши критики о расплывчатости социальной базы, мы представляем интересы половины избирателей. Перефразируя Монтескье, народ в высшей степени удачно избирает тех, кому он готов поручить свою власть.

Симпатии россиян оказались на стороне идеологии реальных дел и тех программ, где каждая цифра, каждое предложение выверены и понятны в результате прилежных расчетов. Трудно представить себе идеальную ситуацию, когда политический спорт стал бы соревнованием не лозунгов, а построенных стадионов, отремонтированных больниц, повышенных пенсий и современных родильных домов. Но насколько бы это изменило жизнь страны к лучшему! К сожалению, пока никто из политических игроков, кроме «Единой России», не может отчитаться о выполнении обещаний. Это и законодательные инициативы в Государственной думе, и фактическое формирование партийных правительств в регионах (как в Адыгее), и проекты, направленные на развитие гражданского общества и поддержку практически, пусть и малых, шагов на местах, как, например, «Наш город» или «Наши родители». Повышение МРОТ до уровня прожиточного минимума, помощь в строительстве ледовых дворцов и спортивных залов в шаговой доступности, обеспечение бесперебойного финансирования дополнительного лекарственного обеспечения, молодежная квота, стремление возродить систему горячего школьного питания и т.д. Что может быть конкретней?

Мартовские выборы были справедливо названы многими политологами генеральной репетицией федеральных. Однако как бы ни были важны их результаты, это все же промежуточные победы и тактические неудачи, подобно ставропольской. Следует понимать, что со дня своего рождения «Единая Россия» -- это организация, настроенная работать всерьез и надолго. Одобренная на съезде в Екатеринбурге в декабре прошлого года программа партии на ближайшие десять лет предлагает концептуальное решение многих проблем, стоящих перед страной в области промышленности, демографии и т.п., определяет стратегический курс на модернизацию страны. И важно, что эта линия остается неподверженной влиянию сиюминутной политической конъюнктуры, задает жесткие рамки, препятствующие сползанию партии в пучину популизма.

Избирательные кампании еще раз подтвердили, что именно «Единая Россия» задает тренды и определяет повестку дня страны. Большинство оппонентов строили свои программы на негативе -- на критике нашей работы, при этом скрупулезно копируя методы ведения кампаний и даже тезисы. За примерами далеко ходить не надо. Стоило партии выдвинуть ультиматум Министерству здравоохранения и социального развития в связи с глубочайшим кризисом вокруг ДЛО, как тут же идею отставки Михаила Зурабова принялись «выдвигать» и представители других политических сил.

Наконец важен и сам процесс формирования в России политической культуры. В этом смысле «Единая Россия», которую с настойчивостью обвиняют в стремлении обеспечить монополию на власть, с уважением относится к появлению «зубастых» конкурентов. Это делает нас более динамичными, подвижными, позволяет соответствовать духу времени, а значит, оставаться интересными для избирателей. Не секрет, что бывают поражения полезнее побед. Изменение рейтинга партии в Томске или Самарской области по сравнению с октябрем прошлого года -- лучший пример признания населением конкретной работы в регионах, свидетельство извлеченных нами уроков.

В конце концов это способствует и кристаллизации нашего электората. При наличии двух-, трех-, четырехпартийной системы можно предположить появление группы величиной до 40% -- люди вынуждены делать жесткий выбор. При нынешней системе одной сильной партии, вынужденной собирать чаяния широких слоев населения из-за слабости оппозиции, велика вероятность размывания социальной базы. Еще известный английский историк Джон Актон утверждал, что «всякая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Повышается уязвимость базиса «моральной поддержки», а следовательно, возможности по мобилизации электората и последующей легитимации депутатского корпуса: что делать с избирателем, который не является на выборы только потому, что он и так уверен в победе своей партии?

Не хочется никого обидеть, но «Единая Россия» не стремится возродить советско-туркменские традиции. Классика демократии -- это коалиционность, консолидация различных политических сил на благо страны. Именно эту задачу неоднократно ставил и президент -- мы все же граждане одной России, даже если принадлежим к разным партиям. Поэтому хорошо, что выборы 11 марта придали дополнительный стимул к появлению конструктивной оппозиции как справа, так и слева.

Кстати, «классический» список наших оппонентов почти не изменился. Хотя еще недавно наши рассуждения о том, что главной и понятной для избирателей оппозицией «Единой России» останутся КПРФ и отчасти ЛДПР, вызывали усмешки западных и некоторых российских экспертов. «Справедливая Россия» не смогла повторить совокупный результат своих предшественников, не стала пока «второй ногой», несмотря на заявленные амбиции. Однако ее появление сделало политическую жизнь более разнообразной. Неплохие результаты СПС, хотя и несоразмерные объему затраченных средств, это лишь первый признак возрождения правых в России. Если бы лидеры на этом фланге, руководствуясь здравым смыслом, стимулировали объединительный процесс, то конфигурация Государственной думы в декабре могла бы стать иной. Пока же риск остаться на обочине велик ввиду ужасной занятости правых «демонтажем режима» и акциями наподобие бойкота выборов.

Некоторые западные СМИ, чьи аналитики считают себя непревзойденными экспертами по России, постоянно твердят об отсутствии конкуренции. По мнению некоторых из них, невысокая явка -- 39% -- показатель царящей в России политической апатии. В то же время эта цифра вполне сравнима с результатами выборов в Европарламент или в конгресс какого-нибудь из американских штатов. А учитывая особенности российской политической культуры -- ориентацию населения на исполнительную, а не законодательную власть, -- это вполне приличный итог. Разумеется, в декабре на думских выборах явка будет значительно выше. И мы уже сегодня, забыв об отдыхе и не поддаваясь головокружению от успехов, начинаем серьезно работать, готовясь к этому главному политическому событию года.

Таким образом, мартовские выборы, на первый взгляд, не принесли серьезных сюрпризов. Если бы не одно обстоятельство. Их результаты свидетельствует о растущей зрелости российского избирателя, на которого уже не действуют «грязные технологии», призывы к бойкоту выборов или популистские лозунги, люди научились оценивать партии по их делам, по способности воплощать в жизнь предвыборные программы.