Через месяц -- 4 апреля 2007 года -- должен состояться аукцион по продаже активов ЮКОСа, на начало ХХI века (или правления Владимира Путина, можно считать и так) крупнейшей частной нефтяной российской компании. Самой прибыльной и самой прозрачной на момент начала разгрома. Людям, ЮКОС создавшим, власть предъявила обвинения в хищении рекордных сумм за всю историю России: по второму уголовному делу Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву «шьют» 25 млрд долл. Как раз столько, по словам конкурсного управляющего компании Эдуарда Ребгуна, стоят выставляемые на аукцион активы компании (в интервью информационному телеканалу «Вести» он только что назвал сумму 25,6--26,8 млрд долл.). При этом активами ЮКОСа уже завладели и еще завладеют как раз представители той самой власти, которая разорила компанию налоговыми и имущественными претензиями.

История ЮКОСа, к великому сожалению, стала еще одной логичной главой грустной истории российского бизнеса. Сквозным сюжетом, который Ленин называл «экспроприацией экспроприаторов», а в сегодняшней России именуют «борьбой с коррупцией и налоговыми преступлениями». Отъем властью крупного бизнеса в России всегда происходил и происходит с молчаливого одобрения народа, который власть никогда не пускала и не пускает сейчас «в долю».

Один из немногих относительно либеральных людей в кремлевской администрации назвал дело ЮКОСа «показательным процессом». Увы, определение верно во многих смыслах. Это показательный процесс в сталинском смысле, когда врагов народа судили для устрашения напоказ. Этот процесс показателен как измеритель степени произвола власти и степени зависимости бизнеса от этого произвола. Наконец, этот процесс показателен как характеристика уровня развития российского общества, до сих пор в основной своей массе ставящего знак равенства между словами «богатый» и «вор», но прощающего власти все то, что оно не прощает бизнесу.

У Михаила Ходорковского были другие варианты развития личной судьбы. Он мог бы стать Романом Абрамовичем, губернаторствовал бы себе в одной из нефтяных провинций ЮКОСа (например, в Ханты-Мансийском автономном округе), владел бы западным футбольным клубом и жил в России редкими наездами. Он мог бы не вернуться из командировки в США, в которой был незадолго до ареста. И тогда стал бы кем-то вроде Бориса Березовского -- эмигрантом, которого власть использовала бы в качестве политического пугала, вешая на него любые преступления. Он мог бы стать, условно говоря, нормальным олигархом путинской поры: заседал бы в Общественной палате, финансировал бы «Единую Россию» и строительство горнолыжного курорта в Сочи.

Но, как ни парадоксально, нынешняя судьба Ходорковского-заключенного (на самом деле политзаключенного, что бы кто ни говорил, ибо его посадка стала именно политическим решением, хотя и с прямой бизнес-выгодой для заказчиков) не особенно отличается от судьбы его коллег -- олигархов ельцинской поры, находящихся на свободе и при миллиардах. Все они заложники системы.

Более того, даже люди, отнявшие ЮКОС у Ходорковского, -- такие же заложники своей политической системы, как и их самая известная жертва. Они тоже боятся (не могут не бояться), что потом придут к власти другие такие же и по тем же законам личной выгоды под прикрытием «революционной необходимости» или «борьбы с коррупцией» отнимут у них уже отнятый у Ходорковского бизнес. А их самих посадят, предъявив какие угодно обвинения, не слишком заботясь о доказательной базе: благо правосудие у нас всегда под боком у исполнительной власти.

Можно искренне считать, что разгром ЮКОСа и посадка его руководителей с таким расчетом, чтобы они не вышли на свободу никогда, -- торжество правосудия. Только россиянам, так считающим, надо бы помнить, что в истории нашей страны расстрельные статьи получали даже крестьяне, которые, не желая умирать с голоду, уносили с колхозного поля мешок зерна. Так что под ударом не только недосягаемые миллиардеры. Власть, которая хочет во что бы то ни стало остаться навсегда, умеет искать и находить врагов.

А пока, похоронив ЮКОС (кто с горечью, кто со злорадством, большинство с полным равнодушием), мы будем и дальше жить в убеждении, что честно заработать большие деньги в России невозможно. И не делать ничего, чтобы изменить эту ситуацию. Действительно, показательный процесс...