История с выставкой Пьера и Жиля получила в Москве свое неожиданное продолжение. На вернисаже знаменитого дуэта в «Большом Манеже» ко мне подошел фотограф Сергей Головач и попросил обратить внимание на работу Пьера и Жиля 1999 года «Дыра»: натурщик с азиатской внешностью позирует в образе ковбоя-мачо в каком-то стильно обшарпанном подвале. Спустя семь лет, в 2006 году, этот парень Лео стал героем фотосерии Головача. Серия, представленная на днях в рамках Второй Московской биеннале в галерее «Файн Арт», называется «+». Любопытна трансформация темы кэмпа российским менталитетом. Вместо эйфорических (или, согласно Ролану Барту, «эвфемических», лакирующих реальность, заклинающих боль и страдание) систем визуализации мира Сергей Головач выбрал более понятный россиянину код психологической, проблемной киноновеллы, черно-белой драмы. Дело в том, что модель Пьера и Жиля -- артдиректор парижских клубов Лео давно ВИЧ-инфицирован. Об этом знает его семья, мать и сестра, знает друг Франсуа. Все любят Лео, все принимают его как есть, и все живут с постоянным страхом трагедии прощания.

Головач выбрал свой фирменный горизонтальный узкий формат фотоснимков и выстроил серию в 48 картинах -- один день любви под знаком «+», знаком ВИЧ-инфекции. Съемки проходили в Нормандии, в родительском доме Лео. Лео с семьей, Лео с Франсуа -- дома, в парке, на железнодорожных путях, много тонко срежисированных романтических мизансцен, красивые нежные прикосновения любящих существ друг к другу и к нашим эмоциям. Действительно сострадаешь, действительно учишься терпению и терпимости. Удивительно, что пейзажи выбраны такие, где обычно дают волю своим страстям люди психологических романов XIX века: болота, чащи, буреломы, разбитые дороги, свинцовые тучи, -- в общем, никакой не Врубель, скорее Саврасов с Крамским. Сами черно-белые фотографии накатаны на листы серой невзрачной оберточной бумаги. История упакована вполне по-русски. Все же генетическая память россиян уникальна: кэмп, конечно, хорошо, но Достоевский с передвижниками лучше!