Министр энергетики Катара Абдалла АЛЬ-АТЫЯ в интервью спецкорреспонденту газеты «Время новостей» Елене СУПОНИНОЙ предупредил Россию, что она потеряет больше всех, если не пойдет на сотрудничество с ОПЕК. Мнение катарского министра отражает общее настроение в ОПЕК, ведь Катар -- один из одиннадцати членов картеля. Добыча Катара -- чуть более 700 тыс. баррелей нефти в сутки.

-- Господин министр, скажите правду: сократит ОПЕК свою добычу на 1,5 млн баррелей в сутки с 1 января, если Россия не поддержит это серьезным сокращением своего экспорта?

-- Мы не будем сокращать нефтедобычу, если нас не поддержат независимые производители. Речь не только о России, но и о Мексике, Норвегии, Султанате Оман. Но последние три страны уже согласились, от них идут очень позитивные сигналы. А вот почему Россия не соглашается, мне непонятно. Ведь если действовать сообща, то цены на нефть можно сохранить в приемлемом коридоре 20--25 долл. за баррель. А если нет, то цены очень скоро упадут ниже 10, а то и ниже 7 долл. за баррель. Почему Россия хочет этого? В чем ее интерес в таком развитии событий -- непонятно! Мы подсчитали, что Россия при падении цен недополучит аж 15 млрд долларов. Почему она негативно прореагировала на нашу просьбу о сокращении неделю назад? Ведь уже тогда цены упали на 3 долл. за баррель только из-за этого!

-- Получается, что ОПЕК оказывает на Россию, не являющуюся членом картеля, настоящее давление.

-- Это никакое не давление! Это призыв к сотрудничеству. Ни в коем случае не надо расценивать это как давление. Мы бы очень не хотели, чтобы возникла какая-то напряженность между картелем и теми, кто в него не входит. Мы говорим, что если все не сократят экспорт, то цены упадут. А Россия отвечает: вы, мол, сокращайте, а мы не будем. Так кто на кого давит?

-- Россия не член ОПЕК. Раз вы входите в ОПЕК, то вы и сокращайте, а мы причем?

-- ОПЕК контролирует только часть рынка. Сейчас -- около 35%. Если не будет сотрудничества между всеми добытчиками, то так и члены ОПЕК скажут: зачем нам оставаться в ОПЕК, давайте упраздним эту организацию!

А знаете, какая цена будет на нефть, если не станет ОПЕК? Пять долларов за баррель. Причем при низкой себестоимости добычи в Персидском заливе мы еще сможем получать прибыль при такой цене, а вот Россия -- нет!

-- Президент ОПЕК Шакиб Халиль пригрозил в случае упорства России вообще обвалить цены, не сократив, а увеличив экспорт. Это возможно?

-- Я не знаю, какое решение будет принято при таком сценарии: увеличим или оставим добычу на прежнем уровне. Но Россия должна избавиться от подозрительности. Если Россия будет бояться, то скажу вам по секрету: будет ценовая война. Каждый добытчик будет вести себя по-своему -- и все проиграют. Мы специально подсчитывали цифры по России и знаем: если она сократит добычу, но поможет поднять цену, то в денежном отношении она выиграет! Ведь цена будет не 10, а 20 долларов за баррель! А иначе России придется объявить банкротство в нефтяном бизнесе.

-- Почему ОПЕК не заключит сделку с Россией: например, Россия сократит экспорт, но взамен страны ОПЕК придут в Россию с инвестициями?

-- Это несерьезный разговор. Кто придет? Иран, который сам нуждается в инвестициях? Да и другие страны Персидского залива, даже Саудовская Аравия -- у всех сейчас экономическая ситуация очень непростая.

-- Кстати, страны ОПЕК просят о сокращении, а сами все время нарушают квоты, добывая больше.

-- Это неправда. ОПЕК почти полностью придерживается квот. По последним нашим данным, на 85% мы придерживаемся квот. Если и есть нарушения в ОПЕК, то не больше чем на 250 тыс. баррелей в день.

-- Итак, на сколько, по вашему мнению, Россия должна сократить свой экспорт? Мы уже пообещали сократить 50 тыс. баррелей в день -- этого мало?

-- Мало, конечно. Мы так решили: на каждые три барреля нашего сокращения -- один баррель сокращения независимых производителей. То есть если ОПЕК сокращает внутри на 1,5 млн баррелей, то Россия, Мексика, Норвегия, Оман -- на 500 тысяч. И тогда от России мы ждем сокращения на 180 тыс. баррелей в сутки.

-- А если только 100 тысяч?

-- Маловато будет.

-- Некоторые эксперты считают, что расширение американской операции на Ирак может стабилизировать цены на нефть. Ведь Ирак -- крупный добытчик -- выйдет из игры?

-- Нет, мы не можем решать свои проблемы за счет бедствий других. Ждать, когда беда придет в Ирак или в Россию, -- это, по меньшей мере, недальновидно. Мы все должны сотрудничать, а не подставлять интересы каждого под угрозу. Мы должны планировать долгосрочное сотрудничество.

-- А где гарантии, что если Россия сократит экспорт, то страны ОПЕК не займут ее место на рынке и не восполнят этих объемов?

-- Никто и не собирается этого делать. Да и посмотрите: та же Саудовская Аравия может производить 12 млн баррелей в день, а производит только 8 миллионов. Она давно могла бы сказать: я добавлю еще свои 4 млн, чтобы никто не занял эту нишу. Но речь -- о сотрудничестве, о поддержании цен.

-- Как влияют на цены события в Афганистане?

-- Почти никак. У афганцев не было своих самолетов, особой техники, они не потребляли топлива в больших количествах. Но вот события 11 сентября в США сказались сильно, особенно на потреблении авиатоплива. И в целом в мире наблюдается общее замедление экономического роста, и это влияет на снижение цен на нефть.