Тезис о том, что России в ближайшее время придется стать экономнее в расходах, на презентации проекта трехлетнего бюджета в сенате не прозвучал, но явно подразумевался. По расчетам Минфина, при плавном падении нефтяных цен резких изменений бюджет не почувствует. Замедление темпов прироста доходов бюджета к 2010 году в реальном выражении ожидается на 0,7 процентных пункта по сравнению с 2007 годом.

Но все это справедливо ровно до той поры, пока проект бюджета не отягощен требованиями депутатов и сенаторов по расширению его расходной части, предупреждает Минфин. Если правительство пойдет навстречу всем пожеланиям, то трехлетний бюджет может вовсе остаться без профицита, опасаются в Минфине. Этим эксперты и объясняют двойную перестраховку самого "скупого" министра в правительстве -- главы Минфина Алексея Кудрина. Это ведомство для страховки традиционно занижает в бюджетных проектировках будущие доходы и старается взять за основу самый консервативный прогноз нефтяных цен. Но на сей раз министр дополнительно предупредил, что расчет бюджета строится на основе понижательной тенденции нефтяных цен.

По большому счету министр защищается от предвыборной "раскачки", которую пытаются инициировать и сенаторы, и депутаты. Ведь с большой долей вероятности даже при резком обрушении цены на нефть особых бед на первых порах ждать не стоит. Как неоднократно уверял г-н Кудрин, бюджет застрахован вплоть до падения цен до 38 долл. за баррель. Расчеты же начальника экспертного управления администрации президента Аркадия Дворковича даже более радикальны: по его мнению, бюджет в состоянии "вынести" в течение трех лет без особого для себя ущерба падение цен вплоть до 20 долл. К тому же зачем еще, как не на такой "страховой случай", и был задуман стабфонд.

Если же абстрагироваться от предвыборных сюжетов и борьбы за доходы-расходы, то сама по себе постановка вопроса о влиянии "нефтяного фактора" на российскую экономическую и политическую жизнь все равно выглядит актуальной. Мы ведь даже не слишком понимаем, какой у нас запас прочности и где именно находится опасный ценовой порог (поскольку 38 и 20 долл. за баррель -- это, согласитесь, совсем разные вещи). В любом случае нам впервые за все последние годы придется, вероятно, жить не при растущих, а при стабильных или даже падающих нефтяных ценах. Структура хозяйства меняется крайне медленно, и станет ли в этих условиях панацеей избранная стратегия неуклонного повышения роли государства в экономике -- большой вопрос. Что все-таки способно преобразить страну -- энергия частного бизнеса или создание все новых госкорпораций? Вслух говорится о первом, но выбор, кажется, остановился на втором. Поскольку принципиального ответа на этот принципиальный вопрос не дается, все дискуссии крутятся вокруг того, как лучше поделить нефтяные деньги.

«Страну нужно снять с нефтяной иглы и определиться, наконец, как тратить шальные нефтяные деньги», -- говорят многие экономисты и чиновники. В стране, где традиционно существуют большие проблемы с эффективностью расходования бюджетных средств, зависимость от нефтяной конъюнктуры способна привести если не к краху, то к резкому замедлению темпов развития. А о некоторых заявленных амбициозных программах просто придется забыть.

В этих условиях дискуссия лишь становится острее. Министр финансов предлагает более жестко контролировать доходы и расходы, сформировав «нефтегазовый» фонд, то есть, по сути, изъять из бюджета все доходы от природной ренты и управлять ими в особом режиме.

Ему оппонируют многие промышленники, политики, а также некоторые эксперты. Наличие запасов нефти -- конкурентное преимущество России, считают они, а высокие нефтяные цены -- это подарок судьбы, которым надо пользоваться и тратить деньги именно сейчас, чтобы реструктурировать экономику и быстрее слезть с "иглы". Ведь другого такого подарка в ближайшие годы конъюнктура может и не преподнести.

Бюджет, может быть, и пострадает в случае падения цен на нефть, зато экономика в целом выиграет, считает еще одна группа экспертов. Снизится инфляция, перестанет укрепляться рубль, промышленность станет более конкурентоспособной, а власти перестанут уповать на дождь нефтедолларов и возьмутся за реальные реформы.

Далеко не каждой стране, владеющей значительными нефтяными ресурсами, удается решить вопрос, как правильно использовать большие нефтяные деньги и не делать их каждый раз заложником больших и маленьких политических решений. И пример небольшой Норвегии, успешно распоряжающейся своим нефтяным фондом, здесь скорее исключение, чем правило.