Клиффорд Чейз. «Винки». Пер. с англ. Е. Недоводеевой. -- М.: «Мир книги», 2007.

Современный мир впадает в детство. Приметы надвигающейся волны инфантилизма можно разглядеть в современной уличной моде, где главенствуют яркие цвета, платья в горох, банты и гольфы. Широкие экраны оккупированы полнометражной мультипликацией и фэнтезийными блокбастерами. Литературный процесс не стоит в стороне: на смену агрессивной прозе, диагностирующей клинические неврозы общества потребления, пришли ироничные сказки, замешанные на урбанистической мистике, школьном фольклоре и детских комплексах.

О романе Клиффорда Чейза не стоило бы даже упоминать, если бы его содержимое полностью соответствовало редакторской аннотации, обещающей читателю сатиру на современную Америку. Благо господин Чейз оказался не братом-близнецом кинематографиста Майкла Мура, а вполне самостоятельной творческой единицей; свои опасения по поводу будущего родной стороны он облек в форму подкупающе ироничной сказки.

Жизнеописание плюшевого медвежонка Винки, который сперва принадлежал девочке и являлся особью женского пола, а потом долго переходил по наследству, претерпевая гендерные и косметические метаморфозы, охватывает период в 80 лет. Всякому владельцу плюшевого медведя или какой-либо иной симпатичной игрушечной твари в какой-то момент приходило в голову, что его бессловесный любимец обладает душой и разумом. Клиффорд Чейз пошел по стопам Алана А. Милна и одарил своего персонажа частичной дееспособностью, которая была сформулирована в трех пожеланиях: «Во-первых, он хотел обрести свободу, во-вторых, хорошенько покушать, а в-третьих, научиться ходить в туалет».

Медведь получает возможность осуществить все свои желания, что оборачивается для него внезапной переменой социального статуса. Из любимца отдельно взятой семьи он превращается в полноправного гражданина Америки, на которого «навешивают» обвинения во всех смертных грехах: обвиняют в пособничестве терроризму, в сексуальной связи с несовершеннолетними обоих полов, арестовывают, заковывают в наручники и приводят в суд.

Взяв в качестве предисловия цитату из Бруно Шульца «Книг, прочитанных нами в детстве, больше не существует, они словно корабли покинули наш причал... Если вы до сих пор вспоминаете то далекое время детства, напишите эти книги заново», Клиффорд Чейз на современный лад переписал сказку о Винни-Пухе, где место безобидной войны с пчелами занял нешуточный конфликт с современным общественным укладом. Не сказать, чтобы политическая составляющая романа как-то особо занимала (куда пронзительнее выглядят эпизоды с медвежонком, шагающим в час пик через поток машин), но появление на свет подобной истории симптоматично само по себе.

Не желая провоцировать очередные приступы депрессии, современный западный читатель сознательно избегает серьезных сюжетов с социальным подтекстом и давно не доверяет риторическим изыскам так называемой документальной прозы. Чтобы заинтересовать потребителя чем-то помимо благополучных глянцевых историй, необходимо, чтобы сюжет был подан отчасти понарошку, то есть избегал прямых аналогий с окружающей действительностью и вовлекал читателя в воображаемое игровое пространство.

Роман Чейза вернее было бы окрестить удачным литературным проектом, который имеет свое продолжение в Сети: на сайте «Свободу -- Винки!» (www.freewinkie.com <http://www.freewinkie.com>) опубликована программа действий в поддержку плюшевого медведя, которая активно обсуждается в блогах. Таким нестандартным образом Клиффорд Чейз добился от своих соотечественников неожиданного всплеска политической активности: современный читатель готов ассоциировать себя с плюшевым медведем, лишь бы избежать прямых аналогий.

Келли Линк. «Все это очень странно». Пер. с англ. Анны Веденичевой и Элины Войцеховской. -- М.: «Гаятри», 2006.

Успех Келли Линк (месяц назад мы писали о сборнике рассказов «Магия для «чайников») лишний раз доказывает, что читатель в наши дни воспринимает литературу как один из вариантов внутренней иммиграции.

Еще недавно такие авторы, как Нил Гейман и Келли Линк, в лучшем случае могли претендовать на признание узкой аудитории любителей фантастики. Ситуация изменилась на глазах: невротизированный читатель ищет утешения в сказках. Геймана в Америке почитают не меньше Джоан Роулинг, а странные рассказы Линк месяцами держатся в списке топ-бестселлеров.

Классические фэнтези переживают сейчас нелегкие времена: куда охотнее проглатываются истории, где область чудесного органично инкорпорирована в будничное пространство. Персонажи Линк обнаруживают приметы нереального в самых обыденных местах -- в публичных библиотеках, государственных музеях, частных турагентствах и общественных приемных. Автор обучает читателя иному взгляду на окружающую действительность, где любую неприятность можно списать на происки нечисти, а невосполнимую потерю оправдать наличием параллельных миров.

Подобного рода истории оказываются тем удачнее, чем правдоподобнее описаны детали реального быта -- пыль секонд-хендов, запахи продуктовых лавок, конкретные топографические привязки -- все то, что заставляет поверить в странность этого мира и наполнить его новой мифологией.