До 18 февраля в московском ЦВЗ «Манеж» открыта выставка «Арктика!!!», организованная Московским домом фотографии совместно с Ассоциацией полярников России и ГК МИАН. Масштабная экспозиция из фондов Музея Арктики и Антарктики, МДФ, Российского географического общества и частных коллекций посвящена освоению Арктики и приурочена к III Международному полярному году, а также 75-летию Главсевморпути.

Льды и вечные снега, ледоколы и атомоходы, мужественные полярники со скупыми улыбками на лицах и по-детски радостно смеющиеся коренные жители, легендарные победы и свершения, белые медведи и песцы. Короче говоря, все то, что вы давно знали об освоении Арктики, в исполнении ведущих отечественных фотографов XX века. На вернисаже к тому же то тут, то там можно было увидеть группы людей самой героической внешности, громкими голосами обсуждавших увиденное и хлопавших друг друга по плечу.

Выставка на довольно специфическую тему стала не просто пафосной экспозицией «по случаю» или своеобразным фотографическим ликбезом, но и страстной летописью страны, всколыхнувшей к тому же весьма противоречивые чувства. Успех делу обеспечили профессионализм и глубокая личная заинтересованность куратора Сергея Бурасовского -- фотографа, коллекционера, а также, как совершенно неожиданно выяснилось, геодезиста и полярника с 25-летним стажем.

Экстремально-героическая история освоения Арктики стала фокусом или, скорее, катализатором противоречий, точкой скрещения разнонаправленных векторов. Интерпретаций тут может быть множество -- как и причин, по которым человека так влекло в «страну ледяного ужаса» (между прочим, слова самого Нансена).

Первый взгляд -- самый простой, исследовательско-этнографический, одновременно скрупулезно-научный и по-детски наивный. Вот Георгий Ушаков, знаменитый исследователь Севера и неожиданно хороший фотограф, снимает в 20-х -- в духе еще более ранних работ, скажем, Максима Дмитриева -- эскимосов в яранге за традиционным занятием -- обработкой шкур белых медведей. Чуть позже Дмитрий Дебабов делает в Анадыре фотографии под названием «Работницы фабрики «Красный чум» чистят песцовые шкурки» (1942) или «Первая учительница-эскимоска Валентина Коган читает книжку» (1936) -- акценты уже расставлены чуть иначе. Более поздние работы 60--70-х -- новый всплеск интереса к «национальной теме». Здесь заказуха уживается с действительно глубоким интересом к жизни малых народов. Внимателен взгляд Романа Денисова и Геннадия Копосова, трогательны снимки Варфоломея Тетерина с подписями вроде «В такой день маленькому якутенку можно отправиться в детский сад пешком, не закрывая лицо». Или вот пикантные штрихи из жизни самих полярников: полуобнаженные женщины -- участницы экспедиции «Метелица» (Ирина Кузнецова, 1980-е) или выходящий из палатки героического вида мужчина со сдувшейся резиновой куклой с одного из снимков Владимира Кошелева на дрейфующей станции «Северный полюс-32».

Второе возможное прочтение -- героико-романтическое. Арктика, стоящая в одном ряду с другими нашими достижениями -- космосом, великой литературой, балетом. Портреты всех самых известных покорителей Севера. Иностранцев мало: швед Нильс Норденшельд работы знаменитого Надара (1870-е) да норвежский первопроходец Фритьоф Нансен, снятый неизвестным автором в 1920-е. Остальные все свои. Начальник Главсевморпути Отто Шмидт с окладистой бородой и глобусом на заднем плане (фото того же Дебабова), он же -- с сыновьями перед отлетом на Северный полюс в 1937-м (Владислав Микоша). Другие полярные исследователи -- Георгий Седов, Иван Папанин, Владимир Воронин, Михаил Водопьянов, Марк Шевелев работы знаменитых репортеров Петра Новицкого, Эммануила Евзерихина, Якова Халипа, Романа Кармена, Евгения Халдея. Встреча челюскинцев у вокзала (Аркадий Шайхет) и на Красной площади (Марк Марков-Гринберг) в 1934-м, засыпанные листовками улицы Москвы с радостными толпами, встречающими папанинцев в 1937-м. И так далее, и так далее, вплоть до наивной гордости снимка 1986 года Владимира Чистякова «Указательный столб на острове Ратманова» (Москва -- 6480 км, Аляска -- 4160 м). А вот арктические снимки 90-х -- начала нового тысячелетия часто поражают явной потерей ориентиров, искусственностью энтузиазма, отсутствием интереса к людям (даже по сравнению с эпохой застоя) и глянцевой вторичностью трактовки темы, как будто на Север фотографам, мягко говоря, наплевать. Так, отголоски былого величия.

Однако у выставки есть и третий, не столь очевидный аспект. Это непроявленное, недосказанное, а то и страшное, невозможное для проговаривания, но становящееся заметным при внимательном всматривании в детали. Вообще снимать вроде бы одно, а на деле показывать другое, иногда даже, возможно, неожиданно для самого себя (как будто «само сказалось», а точнее, «показалось») -- это, конечно, неотъемлемое качество хорошего фотографа. Вот скажем, вся эта история с челюскинцами-папанинцами, как мы помним, происходит в 1934--1938 годах, то есть в самое страшное для страны время массовых репрессий. Есть на выставке «говорящие» экспонаты: фотомонтаж 1938 года «Полюс завоеван большевиками» и пара передовиц. Скажем, из газеты «Полярная звезда» за 1937 год. Называется она «Встреча победителей», но жирным черным цветом в тексте выделены вовсе не имена героев, а лозунги, которые в Кремле скандировала аудитория: «Да здравствует вождь народов товарищ Сталин!». Репортажная же фотография говорит о том же самом тоньше, тактичнее и в то же время нагляднее: если внимательно всмотреться в снимок Аркадия Шайхета, то видно, что толпа, встречающая челюскинцев, состоит почти сплошь из людей в форме. Это, конечно, не значит, что у обычных граждан не могло возникнуть по этому поводу простых человеческих чувств, но рука умелого кукловода уж слишком очевидна за этими черными людьми, явно двигающимися в заранее отрепетированном и срежиссированном ритме.

При умелом, ловко натренированном, склонном к анализу взгляде разделить эти три точки зрения, выбрав какую-то одну, на подобной выставке проще простого. Еще проще столкнуть квасной ура-патриотизм со скепсисом по поводу цены подобного энтузиазма. Однако вся соль «Арктики!!!» в том и состоит, что все три чувства -- наивность исследователя, гордость патриота и ерничество интеллектуала -- в той или иной пропорции обнаружит в себе, пожалуй, каждый думающий зритель. Вот и получается, что талантливые фотографы и куратор заставляют нас признать неуютность истории и самой жизни, в которой «правильно» и однозначно расставить акценты представляется возможным далеко не всегда.