Режиссер Марина Брусникина взяла три пьесы Островского, главным героем которых является мечтающий найти богатую невесту бедный и до невозможности глупый чиновник Бальзаминов, основательно их сократила и поставила в один вечер. Два неудачных сватовства героя (в оригинале пьесы «Праздничный сон -- до обеда» и «Свои собаки грызутся, чужая не приставай») составили первый акт, третье сватовство -- удачное -- нам показали после антракта. То есть вообще-то в пьесе «За чем пойдешь, то и найдешь» все было немножко сложнее, и перед тем, как сделаться женихом вдовой богачки, Бальзаминов пережил еще одно дурацкое приключение, но режиссер твердой рукой вымарала половину пьесы: вначале герой маялся, теперь хватит, теперь нужен незамысловатый хеппи-энд.

Островский сейчас снова в моде, каждый режиссер находит в текстах что-то ему родное и близкое. Брусникина разыскала в нем только чистое развлечение, которое у драматурга, отлично понимавшего законы театра, конечно же было, но все же было не главным. И сделала спектакль по законам развлечения.

Законы эти теперь обязательно подразумевают пение и пляски. В результате спектакль выглядит так: выходят актеры, обмениваются несколькими репликами, и вдруг из кулис вываливает хор, составленный из героев, в данный конкретный момент в действии не участвующих, и запевает нечто русско-народное или под таковое стилизованное. Надо сказать, поют неплохо, стройно (гораздо лучше, чем говорят, потому что просто говорить у них не получается, они все кричат и очень неестественно кривляются голосами), и в первый раз слушаешь даже с удовольствием. Второй раз тоже ничего. Но когда в течение одного действия звучит восьмая песня (там еще были, я просто считать перестала), задумываешься: может, стоит на афишах предупреждать, что спектакль для поклонников фольклора?

Ну вот, они поют, некоторые приплясывают, действие стоит. Потом действие должно резко набрать темп (все же три пьесы, и не держать же зрителей до полуночи) -- и все начинают бегать и комиковать. Жирной гуашью пишет роль Эльвира Кежеева (мать Бальзаминова), дико гримасничает Марина Дровосекова (Ничкина), зачем-то картавит, сводит глаза к носу и трясется как мокрый спаниель Алена Разживина (Устинька). И еще почему-то постановщице или актерам кажется, что будет очень смешно, если заставить женщину приподнять плечи и по-грифьи свесить голову к груди: этим приемом пользуются сразу несколько актрис. Еще динамика действию придается чисто механическим путем: например, герой с героиней стоят на рояле (уже смешно), а подруга героини в этот момент толкает рояль так, что он начинает вращаться вокруг своей оси. И не один круг делает, и не два...

Из всех героев без сожаления и недоумения можно смотреть только на самого Бальзаминова -- Александра Гунькина. Вовсе не ничтожество, просто недотепа с детской улыбкой на лице. Неспособный никому причинить зло и совершенно бесполезный социально, этот Бальзаминов сыгран мягко, внимательно и умно. Он в общем-то интеллектуальный инвалид, и если когда-то в театре «Женитьбу Бальзаминова» ставили как социальную сатиру, -- с тем, что вот, мол, все проблемы на Руси из-за подобных ничтожеств, в спектакле «Сатирикона» -- в этой единственной роли -- прорезается иной сюжет. Сюжет, подразумевающий, что вот этот бессмысленный теленок -- он тоже имеет право на свою жизнь и свое счастье. Скажем так: гуманистический пафос заменяет собой пафос героический. Считать ли это веянием времени? Вряд ли. Скорее просто увлечением актера, пожелавшего понять и «оправдать» своего персонажа.