Собравшись в Москве на Гражданском форуме, общественные лидеры и государственные служащие сделали свою ставку. Одни рисковали репутацией, другие карьерой. Последние рисковали не меньше правозащитников. Ведь если все повернет «не туда», им не простят.

1. Неделя Гражданского форума стала для Путина неделей рубежа. Переход бесповоротен, попытка вернуться погубит его и всех, кто ему поверил. Дебюрократизация экономики уткнулась в аппаратуру бюрократизированной политики. И судя по выступлениям на Форуме, именно дебюрократизация политики стала общественным паролем момента.

Именно в дни Форума Путин форсировал дебюрократизацию государства. Решения по ускорению военной реформы, по судебно-правовой реформе, шаг навстречу «инициативе Блэра», наконец, выступление президента на Гражданском форуме -- речь о честном партнерстве равных -- нельзя считать это простым совпадением. Через эти точки нельзя провести несколько противоречивых линий, у них общая основа. Это переход от фронтального натиска на противников государственности к строительству надолго, прорастанию демократии в быт. Рамочная задача -- создание поля для прямых действий граждан на основании Конституции и привыкание к свободе, как к рутинному обиходу.

Путин действительно хочет того, что он декларирует (хотя скорее всего хочет большего, чем говорит в данный момент). Похоже, что Владимир Путин все это время говорил правду. Если это так -- а, похоже, это именно так, -- то в умиротворенной России возникают условия для прямого действия Конституции. Внутренних врагов демократического государства Россия, кроме террористов в России, больше нет -- следовательно, граждане могут собрать у себя в руках все конституционные технологии свободы, правовые и конституционные технологии защиты себя и других.

Взаимодействие с властью предполагает деловой стиль, без наглости и без робости. Гражданский форум не мероприятие, это рабочий процесс. Теперь все ждут, что представители властей возьмут на себя обязательство рассмотреть выработанные в Кремле соглашения и расскажут стране, каким именно образом станут эти решения выполнять.

Так договорились мы о чем-то или не договорились? Собственно говоря, это центральный вопрос Гражданского форума. Пока уровень взаимного доверия низок, договоренности лучше оформлять письменно. Гражданский форум завершился 21 докладом о практических итогах переговорного процесса в дни Форума. Это и есть соглашения общественных и государственных лидеров о направлении совместной государственной работы в следующем году. «Московские соглашения».

Назрел переход к большому пакту сил общества и власти, и «Московские соглашения» -- важный шаг навстречу этому общественному договору. Теперь можно пойти дальше:

а) развивать возникшие формы взаимодействия и

б) требовать соблюдения договоренностей и контроля над ними.

Диктатура закона не означает ничего другого как русский перевод понятия «господства права», то есть справедливости, обращенной в основной закон государственного быта. Диктатура закона это гражданин, работающий, договаривающийся с властями и контролирующий их именем Конституции.

2. Россия -- гигантская страна, у нее должна быть широкая, маневренная, сложная внутренняя политика. Но для этого нужен воздух, нужна свобода. Европейское самоопределение России делает неизбежным европейское переопределение внутренней политики на основе правовой стандартизации, внутриобщественного диалога и развития форм взаимодействия. В России наступил гражданский мир? Если да, то почему в тюрьмах нашей страны существуют пытки? Власть на «круглых столах» выразила солидарность с правозащитниками, однако развела руками: она не способна выкорчевать применение пыток в тюрьмах, исправительных учреждениях и зонах боевых действий. Надо стать по-новому понятными и предсказуемыми для самих себя. Независимо от того, считаете вы полезной смертную казнь или нет, в Европе нет смертной казни. Если хотите остаться европейской страной, извольте вести себя соответственно. Общество в этом вопросе обязано помочь властям, оно имеет ровно столько свободы, сколько способно добиться и защитить.

Слабость общества не только лимитирует полноценное государственное развитие, но и сама может стать источником новых угроз. Независимая среда сама по себе не закрыта для вторжений, и наиболее опасные виды терроризма, в частности недавно продемонстрированные «Аль-Каидой», используют сетевые структуры против наций. Не может оставаться неинтегрированных в нашу демократию меньшинств, классов и граждан. Власть не сможет обеспечить национальную и общественную безопасность, если вытолкнутые из политики группы общества и общественные меньшинства будут защищать свои интересы «средствами, несовместимыми с жизнедеятельностью государства».

Россия не может позволить себе оставаться вокзалом с беженцами и полугражданами, больными зэками, по которому шастает коррумпированная охрана. Доверие граждан к госслужащим должно быть восстановлено на низовом уровне. Граждане не должны бояться государства и его служащих. Не пора ли властям спросить у страны: согласны ли граждане, чтобы служащие у них воровали? Путин понимает это, Грызлов и Козак это понимают.

Общество в основании государства является основой единства России. Федерация не станет единой на уровне аппаратов; аппараты в таком случае превратятся в очаги сепаратизма. «Московские соглашения» означают создание политических и общественных условий для полномасштабной реализации Конституции. В это укладывается все. Раз Конституции никто всерьез не угрожает, ей пора заработать без посредников. Мы хотим пользоваться свободой без дозировки чиновниками. Мы у себя дома, у нас масса работы, нам некогда и незачем выслушивать отговорки нашего же наемного персонала. Если не умеют и не хотят работать, пускай уходят и живут, как все живут.

3. Интеллектуальный и кадровый потенциал общества не всегда можно извлечь существующими средствами общества. Непрофессионализм гражданских политиков снижает ценность их критики непрофессионализма государственных структур. Необходима реальная, недемонстративная способность общественных сил находить внутри себя способные политические и профессиональные кадры.

Наш состав в зале также до некоторой степени отражал промежуточный характер восстановления полноценного общественного спектра. Во избежание разногласий, некоторые типы организаций отражены слабо, например предпринимательские организации, профсоюзные организации, религиозно-общественные и церковно-общественные организации. Между тем без этих организаций невозможно представить себе повседневную жизнь реального российского общества.

Другой срочной задачей становится взаимодействие многомиллионного мелкого предпринимателя и гражданских союзов. Мы не добьемся дебюрократизации порознь ни в хозяйстве, ни в политике.

России нужны крупные общенациональные проекты, которые выведут страну на передовые экономические и научные рубежи и, резко снизив недоверие и конфликтность в обществе, закрепят тенденцию к стабильности. Сегодня такие проекты могут осуществляться отнюдь не только на государственной основе. Надо изучить опыт крупного бизнеса и религиозно-общественных организаций в реализации общероссийских некоммерческих и благотворительных программ.

У общественных организаций есть все принципиальные возможности для рывка в общенациональном развитии, опережающего более медленную и инертную бюрократическую динамику. Конституция, Интернет, независимый экспертный потенциал, финансовые и кадровые возможности российского бизнеса дают все основания для такого рывка. От законодательной и исполнительной власти граждане вправе требовать создания всех правовых условий для такого рывка -- объединения потенциалов, государственных, общественных, частных. Мотивы, по которым граждане объединяются и действуют во благо страны, оказывают помощь другим, так же государственны и конституционны, как их собственность и безопасность.

Повышение качества научного, интеллектуального, экспертного обеспечения всех процессов. Устранение халтуры и политизированных кличек, полемических и враждебных штампов из дискуссий (мы сильно поглупели за годы, пока бранили прошлое, ждали невозможных чудес да разглядывали цветные телекартинки!). Дебаты по всем вопросам жизни страны, включая основные направления политики государства, должны стать нормой и со временем войти в привычку.

4. Сегодня ясно, что победители не знают страны, которую сохранили. Не зная страны, они начинают экспериментировать. В Кремле развернулась информационная война. Обществу в ней нечего делать. Но надо быть готовым к последствиям любого возможного поворота. Люди могут проиграть, и проигрывают. Нельзя допустить, чтобы заодно с чиновниками проиграло общество. Мы не можем помешать чиновникам разбираться в Кремле. Но пускай они играют на свои.

Мы не можем далее оставлять чиновников разбираться в их собственном кругу под лозунгом «укрепления вертикали власти». Некуда дальше «усиливать власть» вне конституционной, демократической, общественной основы государства. Масштабные репрессии, захлестнувшие всю страну в Гражданскую войну, затем в коллективизацию и, наконец, в 30-х годах, запускались именно из Кремля -- чиновниками, боровшимися друг с другом за жизнь и места, а не правозащитниками. Войны 30-х и 90-х проигрывали не солдаты на поле сражения, и не пацифисты, а высшие политики в Кремле и Генштабе, неправильно выбирая врагов, стратегию и затем панически отступая. Граждан выводили на улицу не местное самоуправление, а номенклатурные группы по звонкам сверху -- для борьбы за власть. И погромы организовывали не национально-культурные общества, а криминализованные аппаратные кланы.

У нас есть чувство юмора, и лидеры гражданских союзов не считают себя солью земли Российской. Но ведь мы и не пыль. Путину придется выбирать между поддержкой общества, включая ответственные, профессиональные круги молодого чиновничества, и генеральско-референтской массой, которая рассаживается на виду у всей страны делить пирог чужой победы.

Форум показал настоящий класс оппозиции. Оппозиция, к которой власть может обратиться за поддержкой, за помощью, с которой может разговаривать. Пункты избирательной программы В. Путина -- о повышении управляемости во всех сферах власти, преодолении засилья олигархических и сепаратистских сил в федеральной власти -- в целом исполнены. Чтобы двинуться дальше, нужно национальное, общественно-государственное взаимодействие.

5. У нас в России не оставлена инфантильная мечта о Кремле, мечта времен диктатуры. Мы давно взяли Кремль. Это произошло на наших глазах, и не сегодня. Кремлевской стены как вызова обществу больше нет. Но задачи страны, как все видят, не решены. Значит, перед нами не Кремлевская стена, а другая, более крепкая и высокая. Значит, не все вопросы решаются революциями.

Стена, которую надо взять, называется мир без России. Суть в том, что нас, великой и славной своей историей страны, страны гордой и готовой защищать себя, свои ценности и веру, почти нигде в современном мире нет. Другие есть, а нас нет.

Нас нет на основных рынках земного шара, не считая сырья и оружия, причем оружия стареющего, которое скоро станет ненужным. Нас нет или нас мало в книжных магазинах мира, где продается современная литература, если не считать Чехова и Достоевского, нет среди авторов учебников, по которым учится университетская молодежь. Лишь в самое последнее время Россия начинает появляться в тех местах, где вырабатываются основные решения современного мира. Но как всем ясно, еще не на равных.

Перед Россией очень простая и совершенно фантастическая задача -- в ближайшие годы вернуться в мир, причем самими собой, вот такими, какие мы есть. Мы, какие мы есть, либо выполним эту задачу, либо вынуждены будем сдаться, передав Россию другим. И будем рассказывать, как и почему у нас не вышло и кто нам опять помешал.