Снятие списков «Союза правых сил» с трех региональных выборов -- в Дагестане, Самарской и Вологодской областях -- неслучайно, хотя само руководство СПС пока делает вид, что это нескоординированная «антиправая» кампания. Кампании, может быть, действительно нет: в том смысле, что местные власти не получили письменного или устного указания от администрации президента не допускать правых к выборам. Но руководство СПС, так же как и снятого с выборов в Питере «Яблока» (даже если его восстановят), равно как и других партий, не стесняющихся говорить о демократии без прилагательных, должно понять: в федеральный парламент пройдут только те, кого желает там видеть власть. А политическое существование, поставленное в зависимость от ее воли, -- должно выглядеть, с точки зрения самих этих партий, как предательство либеральных идей, если, конечно, эти идеи у этих партий действительно есть.

У партий -- сторонниц демократического пути и либеральных ценностей остался один способ уцелеть и со временем попытаться убедить избирателей в правильности своей идеологии -- объединиться в непримиримую системную оппозицию. «Системную» в данном случае означает в оппозицию системе. То есть не пытаться дружить с одной «башней» против «другой», не гадать, кто из «преемников» (то есть «кандидатов») более вегетарианский, не надеяться вложить в голову будущему официальному кандидату Кремля одну-две либеральные инициативы. В парламент либералам нет смысла попадать по той простой причине, что при нынешнем векторе развития все равно парламента в нормальном смысле этого слова нет и не будет. Есть смысл бороться только за пост президента, но для этого надо не просто выдвигать единого кандидата, но и публично отделить себя от тех, кто находится у власти. Чтобы люди, которые не согласны с нынешней властью, четко знали, что у них есть свой кандидат. Свой, а не согласованный с той же властью.

Рассуждения о том, что, не участвуя в избирательных циклах и отсутствуя в парламенте, партии исчезают из политического пространства, верны лишь отчасти. В нынешней ситуации ритуальное присутствие в парламенте приводит к вымыванию партий из политической жизни не менее ощутимо, чем отсутствие. Даже две партии власти -- что старая «Единая Россия», что новая «Справедливая» -- тоже являются политическими маргиналами, поскольку не имеют ни самостоятельных идей, ни завоеванного собственным умом электората. Да еще и могут быть упразднены своими создателями в любой момент при первой необходимости.

Строго говоря, сейчас конструкторы политической жизни в России безо всякого ущерба для искусственной псевдопартийной системы могут решать, нужно ли еще допускать до выборов в Думу ЛДПР или без этой «грозной политической силы» уже можно обойтись. КПРФ, которая была реальным противником власти во время кампании, когда Борис Ельцин шел на второй срок, теперь играет в парламенте роль выжившей из ума старухи, безуспешно пытающейся спорить с андроидами из «Единой России». Но бросить реальный политический вызов власти коммунисты не в состоянии, как не в состоянии и существенно увеличить парламентское представительство. А немногие оставшиеся губернаторы-коммунисты либо вынуждены оказывать поддержку какой-то из партий власти, либо даже вступать в «Единую Россию», как в советские времена для карьеры вступали в КПСС.

Но это, как говорится, их проблемы. В конце концов, ни КПРФ, ни ЛДПР не в состоянии вернуть Россию на магистральный путь развития мировой цивилизации. Это могут сделать только демократические политики. Смысл деятельности любой реальной партии -- прийти к власти. Смысл существования демократической партии -- прийти к власти законным путем, через всеобщие выборы. Если руководство СПС, «Яблока» или даже какой-нибудь «Свободной России» думает о том, чтобы лично разжиться парой-тройкой депутатских мандатов, можно продолжать попытки «ходить за стену» и вести закулисный торг. Если же демократическая оппозиция сохраняет хоть какие-то идеалы, свободы выбора больше нет. Есть только один выбор: полноценная, упорная, долгая, последовательная политическая конкуренция с системой без иллюзий выторговать у нее ничего не значащие мелкие преференции. Несвобода выбора против выбора несвободы.