В деле Геннадия Турецкого -- российского тренера по плаванию, подозревавшегося в использовании и хранении допинга, -- поставлена точка. Все обвинения с Турецкого сняты. Он восстановлен на работе в Австралийском институте спорта и с понедельника уже начал тренировать учеников. Однако сам тренер полагает, что в этом деле по-прежнему остается много вопросов. О чем он и рассказал в телефонном разговоре с корреспондентом газеты «Время новостей».

-- Геннадий Геннадьевич, вам не кажется, что весь этот скандал был спровоцирован отчасти потому, что вы -- тренер из России? Не секрет, что существует стереотипная точка зрения, мол, у всех побед российских спортсменов или спортсменов других стран, которых тренируют российские тренеры, «химический» привкус.

-- Вы правы, такая точка зрения действительно существует. Мне трудно комментировать данный инцидент, скажу только одно: полиция по-настоящему расследованием моего дела не занималась. Грабители, которые забрались в мой дом в Канберре, уже пять раз попадались на кражах. При этом только одного из них посадили в тюрьму, другого по непонятным для меня причинам отпустили. Не хочется верить в чей-то злой умысел, но факты говорят об обратном. То, что грабители забрались именно ко мне, вовсе не случайно. Вероятно, кто-то ими руководил, была чья-то санкция сверху. Иначе, как мне сказали мои адвокаты, полиция не имела права врываться ко мне с обыском. Полицейские перевернули все вверх дном. Не поленились забраться даже на крышу, тщательно осмотрели мой автомобиль. Непонятно и другое: почему не были выдвинуты обвинения против моей супруги, а только против меня? Словом, вопросов довольно много. И хотя я до сих пор не получил на них ответа, рад, что все закончилось.

-- Какова была реакция на скандал ваших австралийских и российских коллег?

-- Я не хочу, чтобы в связи со случившимся люди в России думали плохо об Австралии. Напротив, там меня поддержали очень многие. И мои коллеги по институту, и ученики, и просто люди на улице, которые, узнав мое лицо, говорили, что не верят в этот абсурд. Без преувеличения могу сказать, что моя популярность в Австралии в связи со случившимся возросла во много раз. И самое главное, все это время, пока я был отстранен от работы, австралийская федерация плавания выплачивала мне зарплату.

Что касается нашей федерации плавания, то, как только в газетах появились первые сообщения о скандале, мне позвонил ее президент Геннадий Алешин и сказал: «Приезжай работать в Россию». В тот момент это было намного больше, чем просто слова. То есть во всей этой ситуации, как ни странно, для меня было больше позитива. Не зря говорится, что друзья познаются в беде.

-- После всего, что вы пережили, у вас не появилось желания вернуться в Россию?

-- Сейчас мне надо прийти в себя, осмотреться. Хотя с понедельника я уже приступил к работе со своими учениками. Да и поскольку Саша Попов планирует плавать до следующих Олимпийских игр, я должен сверять свои планы с ним. А у него намерения очень серьезные. С другой стороны, я всегда говорил, что после 50 лет надо не тренировать, а руководить, поэтому идея стать чиновником меня очень привлекает. Конкретных предложений пока нет, да я и не посвящал пока никого в эту идею.

-- Месяц назад вы перенесли серьезную операцию на сердце, как чувствуете себя сейчас?

-- Поначалу я и не думал оперироваться, но врач переубедил. Сказал, что после шунтирования мое сердце будет работать не на 30 процентов, а на 80. Я согласился продлить свой творческий период. Операцию перенес хорошо и через пять дней был уже дома. Чувствую себя сейчас нормально. И рад, что все уже позади.