После перерыва, длившегося два с половиной года, в Москве вновь заработал Информцентр НАТО. Когда оно закрылось в марте 1999 года из-за начала бомбардировок Югославии, отношения Москвы с Альянсом переживали глубокие «заморозки». Сегодня же говорят чуть ли не о вступлении России в НАТО. Корреспондент газеты «Время новостей» Катерина ЛАБЕЦКАЯ встретилась с только что заступившим на пост директором Информцентра Рольфом ВЕЛЬБЕРТСОМ.

-- Господин Вельбертс, вы почувствовали, что приехали к союзникам?

-- (Смеется.) Начало очень хорошее. Меня очень хорошо принимают, и есть чувство, что я среди друзей.

-- Восприятие друг друга Россией и НАТО традиционно строилось на стереотипах. Как вам кажется, инертность мышления уже преодолена?

-- Сейчас более заметно движение, нежели инертность. Перед нами открываются большие возможности. 11 сентября мы стали работать вместе. Мы работали вместе и раньше, но события того дня укрепили это сотрудничество. Конечно, реальные угрозы существовали и до 11 сентября, просто мы этого не замечали. И теперь у нас нет иной альтернативы, чем реагировать на эту угрозу вместе. В Нью-Йорке погибли и американцы, и европейцы, в том числе более 100 россиян. Это новый контекст. Мы в НАТО обрадованы проявленной Россией солидарностью. Каков будет следующий шаг в сотрудничестве, решится на переговорах между странами -- членами НАТО и между НАТО и Россией.

-- Можно ли говорить о расставании с Основополагающим актом 1997 года, который, по сути, так и не использовался?

-- Возможно, пришло время еще раз рассмотреть, изучить этот акт. Пока решения в отношении его не принято. Генсек НАТО лорд Робертсон как раз и приезжал в Москву, чтобы лучше узнать позицию России в нынешних условиях, в том числе в контексте отношений с НАТО. Генсек хочет регулярно встречаться с российским руководством, он лично очень интересуется Россией. Думаю, вы это чувствуете.

-- Лорд Робертсон сказал, что теперь по-иному смотрит и на события в Чечне...

-- Мы знаем, что чеченские боевики есть в Афганистане. И безусловно, международный терроризм также осуществлял операции в Чечне. Мы понимаем, что Россия тоже хочет жить спокойно. Но ясно, что в Чечне, как и в Афганистане, политическое решение не может быть найдено военными средствами.

-- НАТО -- военно-политическая организация. С кем вы теперь собираетесь воевать?

-- Хороший вопрос. Тех угроз, что существовали, уже нет. Но мы видим другие угрозы, не только нам, но и вам. Это и есть основа для нового нашего сотрудничества.

-- А зачем тогда расширять НАТО?

-- Расширение осуществляется по желанию страны-кандидата и по решению членов НАТО. Например, Испания вступила в НАТО по политическим соображениям. Она не ощущала какой-либо особой угрозы, но хотела быть за столом союзников по НАТО. У каждого кандидата свои мотивы. Важно понимать, что расширение не направлено против кого-либо.

-- Но есть ли географические пределы расширения? Это же не бесконечный процесс?

-- Вы думаете, будет новый ООН? Нет. Хотя теоретически условия таковы, что НАТО может приглашать любое государство, любую европейскую демократию. Ну и североамериканскую тоже.

-- Все решения в НАТО принимаются на основе консенсуса. Если формат отношений Россия--НАТО перейдет из формулы 19+1 к формуле 20, будет ли учитываться мнение России при выработке консенсуса? В частности, по продвижению военных структур НАТО к российским границам?

-- Генсек НАТО подчеркнул, что в новой ситуации это может потребоваться. Вопрос не только о новых правах, вопрос о новых подходах. Пока о создании новых механизмов ничего не известно, прежде надо определить сферы, где формат «20» мог бы использоваться. Не знаю, будет ли расширение НАТО одной из них.

-- Каким в НАТО представляют дальнейший процесс сближения с Москвой, учитывая, что Россия «вставать в очередь в НАТО не планирует», но готова сотрудничать настолько тесно, насколько готово само НАТО?

-- Мы все заинтересованы в этом процессе. Об этом говорит и предложение Тони Блэра, и других стран -- членов НАТО. Дискуссия только началась и будет продолжена в декабре. Идет поиск консенсуса.

-- Если Россия все же войдет в НАТО, будет ли Альянс готов защищать восточные и южные рубежи России?

-- (Смеется.) Защита границ -- вопрос 5-й статьи Североатлантического договора. У меня нет впечатления, что он является одной из тем, над которыми Россия и Альянс думают.