Оркестр Musica Viva виолончелиста и дирижера Александра Рудина, усиленный тремя высококлассными европейскими вокалистами и хором Oсtopus из Фландрии, исполнил ораторию Гайдна «Сотворение мира» -- впервые за последние годы всю целиком, без сокращений.

По признанию Рудина, Гайдн, которому в этом году исполнится 275 лет, -- его любимый композитор в трио «венских классиков». А исполнение «Сотворения мира» имеет для музыканта метафорический смысл: в оратории на библейский сюжет Гайдн как будто сам творит мир классической музыки.

Оратория, сочиненная Гайдном в 1798 году в так называемый «послелондонский период» под впечатлением от услышанных в Лондоне генделевских сочинений, имела огромный успех. Она принесла автору много радости и упоительное чувство благочестия, о котором Гайдн писал: «Возможно, когда-то твой труд послужит источником, из которого обремененная бедами, утомленная душа будет черпать успокоение и бодрость». И чувство это слышится в музыке как ничто другое.

Строгая красота пропорций (в оратории три части: первые две -- творение, последняя -- райские дуэты Адама и Евы), мягкая красота стиля, где хор, оркестр и сольные партии (архангелов Уриэля, Рафаэля и Габриэля -- пространные речитативы и строго по две арии каждого на две первые части) распределены в пространстве партитуры с архитектурной точностью и живописной яркостью, очарование гайдновской светотени (нежность первоначального «хаоса» -- не мрак и сумбур, а плафонная живопись Тьеполо, непышный мажор, включающийся при слове «свет»), текст, останавливающийся как раз перед грехопадением (финальная реплика Рафаэля -- предупреждение в обрамлении общего восславления), -- все это делает ораторию восхитительным образцом классицистского искусства. Гайдн пишет «Сотворение мира» как «сотворение счастья», и упоительная красота этой конструкции, сотворенный «мир гармонии» завораживает публику вот уже несколько столетий, но в России живет на дальней периферии концертного репертуара.

Пригласившим отличных немецких солистов, молодой европейский хор и самый искушенный в не старомодных европейских течениях московский камерный оркестр Musica Viva организаторам проекта (Марина Бутир, Михаил Фихтенгольц) и дирижеру Александру Рудину удалось создать эстетически и акустически мягко сбалансированный ансамбль. Оркестр продемонстрировал, что умеет, -- чувство стиля, безвибратную манеру, внимательное и бережное отношение к фразе, к звуку, к форме, европеизм в стремлениях и толику московского стеснения (из-за которого в числе прочего в партере оркестр звучал глуховато), в общем, не помешавшего общей благочестивой картине. Хор порадовал свежестью звучания и мастерством, благодаря которому и краткие реплики, и раскрывающиеся цветами фуги звучали нетяжеловесно и прозрачно. Каждый из солистов был по-своему интересен: молодая солистка дрезденской Semperoper Лидия Тойшер (Габриэль, Ева), недавно певшая в Москве в концертном исполнении «Орфея и Эвридики», стала нежнейшей, легко выпевавшей инструментальные сложности партии Евой, тонкими Травами и красивыми Птицами. Маркус Брутчер (Уриэль) гибким тенором, точным стилем и барочным звучанием оживил Небесные светила и Человека, наделенного красотой. Вольф Маттиас Фридрих -- мастеровитый, жанровый бас -- стал голосом довольного, благодушно-пылкого Адама, Водой, и Небом, и Китами, радующимися в Боге, причем с ясно различимой шубертовской интонацией.

Целое своим эстетическим и стилистическим, а не только содержательным благочестием заставило погрузиться в наслаждение классицистского толка -- умиротворяющее, тонкое, не бурное. И заодно подтвердило, что рудинский оркестр сегодня чуть ли не единственный в Москве, кто может чутко отвечать новейшему слышанию доромантической музыки, с тем только уточнением, что в больших проектах он пока еще звучит ведомым, а не центральным (пусть и не броским) музыкальным персонажем.