Каким образом формируются эстетические вкусы обычного российского гражданина? Почти в каждой семье, если она находится не в самом низу социальной лестницы, есть желание отдать ребенка «на музыку» или «на рисование». Даже когда взрослые сами не интересуются искусством, не нуждаются в театре, музыке, живописи, они хотят, чтобы их чадо обязательно рисовало, пело или играло на скрипке. Эти умения входят в набор благ, который родитель должен обеспечить своему ребенку.

Местом, где каждый ребенок вне зависимости от социального и имущественного статуса родителей впервые сталкивается с изобразительным и театральным искусством, музыкой и литературой, становится детский сад. Дети поют песенки, которые им предлагают воспитатели, танцуют под выбранную старшими музыку, рисуют, слушают чтение вслух. И это на всех уровнях, в городах и деревнях, среди богатых и бедных... Именно в детском саду закладываются первые навыки художественного восприятия. Кстати, именно после появления в 60-е годы в детском саду обязательной ставки музыкального работника сильно увеличилось и число учеников в музыкальных школах.

При советской власти едва ли не каждый второй ребенок учился в музыкальной школе (или играл на баяне в клубе), занимался в изостудии при Дворце пионеров, ходил в театральный или хореографический кружок, в конце концов, учился аппликации при домоуправлении.

Беда в том, что главной целью, например, советского музыкального образования, которое было самым массовым, было отобрать из этой массы и воспитать одаренных исполнителей. Те, кто не был в состоянии осилить сложные музыкальные произведения, отсеивались, часто получая в процессе не соответствующих их уровню занятий отвращение к музыке на всю жизнь. КПД педагога мерялось -- и сейчас меряется -- количеством профессионалов, желательно высокого класса, которых педагогу удалось воспитать, а вовсе не чуткостью и самостоятельностью художественного вкуса тех, кто не стал специально заниматься искусством. В общем, уже на самых ранних ступенях этого эстетического обучения -- и не только в музыке -- воспитание профессиональных навыков было самым важным. Не было задачи -- научить слушать музыку, разбираться в ее качестве, любить ее. Как в спорте, где воспитывали чемпионов среди нации, ведущей самый нездоровый и неспортивный образ жизни.

А что если сознательно поставить целью детского эстетического образования -- начиная с программ для детского сада, заканчивая колледжами искусств -- умение пользоваться искусством для совершенствования качества собственной жизни? Не важно, будет ли ребенок уметь хорошо играть на каком-нибудь сложном инструменте, важно, чтобы он умел слушать, чтобы музыка (театр, литература, искусство) стали для него потребностью.

Понятно, что старые педагоги и старые системы образования на это не заточены. Большинство тех, кто сегодня за малые деньги или почти бесплатно учит наших детей петь, рисовать, музицировать, учились где-нибудь и как-нибудь. Уровень подготовки кадров в областных институтах культуры мало кто из тех, кто работает в этой области в столицах, может себе представить. Нет исследований состояния культпросветучилищ, уровень клубных работников, как правило, доисторический. Те, кто платит, пусть и небольшие, деньги за то, чтобы их детей учили истории искусств, как правило, вообще не в состоянии проверить степень подготовки преподавателей -- а могли бы, так приужахнулись. Гуманитарные науки в советское время были представлены исключительно марксизмом-ленинизмом, а после его отмены никто не удосужился проверить, а на каком языке сегодня говорят об эстетике. Думаю, что на том же самом, советском, изуродованном плохой памятью и старыми конспектами. Те, кто сегодня преподает на просторах нашей все еще большой страны, зачастую сами ничему толком не учились. Какие музыкальные произведения осваивают ученики музыкальных школ, что за вокализы они разучивают, какие па изучают в танцклассах? Некоторые педагоги, безусловно, доходили до всего сами, создавая уникальные и толковые системы. Увы, они редко становятся примером для многих.

И в советское время такое обучение не было совсем бесплатным, нынче же родители готовы платить за то, чтобы их дети занимались рисованием или танцами. В разных регионах и социальных группах по-разному, но средства на это, как показывает опыт, у населения есть. И этот механизм надо использовать. Если есть спрос, то рано или поздно частная инициатива возьмется его удовлетворять, что и сейчас уже происходит в столицах. Но нет никаких пособий, методических разработок, популярных книг о том, как и зачем обучать детей искусству... Но нет об этом передач на ТВ и радио, мало хороших пособий, нет знающих специалистов.

Вряд ли возможно враз изменить существующую систему производства культурных продуктов. Но можно создать альтернативную существующей -- общенациональную программу по эстетическому образованию детей. И если сейчас начать подготовку следующих поколений, то, возможно, наличие потребности сможет помочь и формированию возможностей.

Культура перестала восприниматься как веселое и интересное занятие. Престиж еще есть, а потребности все меньше. Желание провинциальных дурочек участвовать в «фабриках звезд» ничего общего не имеет с получением удовольствия от пения, от музыки.

Искусство становится чем-то вроде глубокоуважаемого шкафа, о нем и говорить скучно, и язык его со всеми этими "возвышенными" и "духовными" прилагательными кажется замшелым, пахнущим нафталином, затертым и для жизни негодным. Антитеза высокое--низкое, массовое--элитное привела к тому, что все веселое, яркое, живое стало как будто принадлежностью масскульта, который одновременно объявлен пошлым, примитивным, низкопробным. В то время как водораздел должен проходить совсем иначе. Скучное нужно назвать скучным -- а многие программы, например, телеканала "Культура" скучны, пошлы, и не талантливы ничуть не меньше, чем пресловутый "Аншлаг". Пошлость и шаблон отнюдь не привилегия эстрады, в консерватории их не меньше.

Научить людей получать удовольствие от формы произведения, а не только от рациональной информации, в нем заложенной, научить видеть и слышать, да, в конце концов, просто привить привычку получать удовольствие от цвета, звука, от рифмы, от слова, от движения -- это благородная задача, способная изменить уровень национального душевного здоровья более, чем любая другая.

И не нужно искоренять существующую систему, пусть умирает (или выживает) самостоятельно, но необходимо создать рядом иную, дееспособную, с тем чтобы дети нынешних наших граждан, вроде бы сознающих высокую ценность искусства, но не способных его понимать и в нем нуждаться, получили бы навык использования одного из самых высоких достижений цивилизации -- искусства.