В Мосгорсуд вчера поступило уголовное дело в отношении замначальника управления кредитных организаций Федеральной налоговой службы (ФНС) России Олега Алексеева и сотрудника юротдела московского Главного территориального управления (ГТУ) ЦБ РФ Алексея Мишина. Обоих обвиняют в получении в октябре 2005 года взятки в 1 млн долл. от одного из столичных банкиров «за решение вопроса по уклонению от уплаты налогов». Кроме того, уже в ходе следствия прокуратура выдвинула против г-на Мишина еще и обвинение в мошенничестве за махинации с недвижимостью.

Чиновники попали в поле зрения спецслужб в начале октября 2005 года, когда в прокуратуру обратился председатель совета директоров банка «Российский капитал» («РК») Алексей Иващенко. Он рассказал, что в 2000--2002 годах сотрудники его банка вместе с коллегами из ряда других банков провернули несколько незаконных сделок с аффинированным (в слитках) золотом. Суть аферы заключалась в продаже не поставленного на баланс золота под видом полуфабрикатов, что позволяло не платить налог на добавленную стоимость. В результате аферистам удалось реализовать почти 140 кг золота на сумму более 43 млн руб. (Недавно Таганский райсуд Москвы приговорил двух участников аферы -- начальника департамента эмиссионных операций управления драгметаллов банка «НОМОС» Вадима Ефимова и его подельника из «РК», начальника отдела по работе с драгметаллами Михаила Новикова к различным срокам лишения свободы.) По данным следствия, об этих сделках и узнали гг. Алексеев и Мишин.

Как сообщил следователям г-н Иващенко, сотрудник ФНС предложил ему в обмен на определенную «благодарность» не предавать огласке факт неуплаты налогов, пообещав, что он может «заволокитить» рассмотрение этого дела до истечения налогового срока давности. В случае отказа, по данным следствия, г-н Алексеев обещал бизнесмену устроить различные неблагоприятные последствия «и в том числе угрожал уголовной ответственностью и банкротством». Г-ну Иващенко ничего не оставалось, как согласиться на предложенные вымогателями условия. Размер «благодарности» был определен в 5,3 млн долл. наличными.

Сразу после возбуждения уголовного дела по ст. 290-4 УК РФ (получение взятки группой лиц по предварительному сговору в крупном размере) сыщики снабдили скрытой аппаратурой представителя «РК» (его фамилия пока держится в секрете) и отправили на переговоры. В ходе одной из бесед с вымогателями сотрудник «РК» согласился передать им первый миллион. После этого Мишин должен был представить ему официальный документ о том, что банк не нарушал закон. Остальные 4,3 млн долл. должны были поступить чиновникам после закрытия налогового дела в отношении банка-нарушителя.

Операцию по задержанию Олега Алексеева назначили на утро 17 октября 2005 года в ресторане гостиницы «Балчуг Кемпински Москва». Сотрудники ФСБ и службы собственной безопасности ФНС задержали его сразу, как только он открыл дипломат, чтобы пересчитать полученные доллары. Чуть позже в его служебном кабинете сыщики обнаружили три кейса, в которых был еще 1 млн долл., подборка документов о деятельности «РК» и договор от 17 октября 2005 года на бронирование банковской ячейки. Ведущего юрисконсульта юротдела ГТУ ЦБ Алексея Мишина, вместе с которым, по версии следствия, «работал» налоговик, задержали дома на следующее утро.

Как рассказали в столичной прокуратуре, в ходе следствия обвиняемые не признали своей вины, уверяя, что их просто подставили. Однако следствие уверено, что этот случай с «РК» не единственный, и обвиняемые неоднократно прибегали к такому способу «решения налоговых проблем с крупными компаниями и банками». «Кстати, следствие пока не установило, откуда взялся второй миллион долларов, изъятый в кабинете Алексеева. Поэтому это дело может получить продолжение», -- сказал источник в столичной прокуратуре.

Кроме того, уже в ходе расследования истории со взяткой прокуратура выдвинула против Мишина еще и обвинение в мошенничестве. По версии следствия, он, владея двумя квартирами -- 3-комнатной и 2-комнатной в разных концах Москвы, решил улучшить свои жилищные условия, введя в заблуждение свое руководство. Для получения еще одной квартиры, по данным прокуратуры, юрист, «скрыв факт нахождения у него своего отдельного жилья, написал заявление на имя руководства московского ГТУ ЦБ», которое ему и предоставило еще одну отдельную квартиру.