На крыше жилого дома напротив Музея Сталина в грузинском городе Гори лозунг по-русски: «Помнить! Предупредить!» Рядом с домиком, в котором родился величайший тиран ХХ века, этот случайно уцелевший остаток противопожарной агитации советских времен (на самом деле это призыв выключать бытовые электроприборы) кажется пророческим. Музей открывают специально для нас. Света нет, электричество в Грузии вообще большая проблема. В густом полумраке залов со всех сторон смотрит вождь народов -- скульптуры в полный рост, бюсты, портреты. Апофеоз экспозиции -- круглый зал с колоннами, в центре которого бронзовая голова Сталина на красном бархате. Вспышки фотоаппаратов на секунду высвечивают посмертную маску генералиссимуса, возникающую из кромешной тьмы...

Когда через полтора часа мы делаем остановку в придорожной забегаловке возле Рикотского перевала, наш водитель Шота предлагает выпить за Сталина. Заметив замешательство московских журналистов, поясняет: за нашу историю. Однако сам явно пьет за тост в первой редакции. И бормочет: видел бы Сталин, до чего мы сейчас докатились.
«Без России хотели обойтись, вот теперь...»

Люди на шоссе были настроены решительно. Размахивая руками, они изрыгали проклятия в адрес властей и демонстрировали намерение стоять насмерть -- то есть не пропускать машины до тех пор, пока в городе Поти не дадут электричество. Микроавтобус, в котором мы, группа журналистов «Радио Свобода», немецкого агентства РУФА и газеты «Время новостей», направлялись в Батуми на встречу с аджарским лидером Асланом Абашидзе, оказался зажат между здоровенными трейлерами. Водители почем зря костерили и протестующих, и тбилисских начальников, которые довели народ до такого состояния. Пока коллеги вели с активистами переговоры о том, чтобы открыть коридор для прессы, я пошел в народ. «Неделю уже света нет, -- обрушилась на меня пожилая грузинка. -- Деньги дерут, тарифы повышают все время, а за что платим-то?». «Это жизнь, что ли, -- флегматично поддержал ее другой манифестант. -- Электричества нет, денег нет, работы нет. Я раньше фрахтом занимался, в порту работал, так теперь негде, весь бизнес -- под Шеварднадзе и его семьей. Эх, при коммунистах такого не было. Все эти демократы. Без России хотели обойтись, вот теперь...» Из дальнейшей виртуозной тирады, посвященной президенту Грузии, его родителям, родственникам и соратникам, я сделал вывод, что за годы независимости русский язык, по крайней мере в его непечатной части, в республике не забыли. «А что, тут у вас по соседству, в Аджарии, тоже все так плохо?» -- спрашиваю. «В Аджарии лучше, -- неохотно ответил собеседник. -- Аслан дело знает...»
Остров выживания

О том, что Грузия была самой богатой и благополучной республикой бывшего СССР, сегодня, спустя 10 лет независимости, напоминает, пожалуй, только обилие автомобилей «Волга». В свое время анекдоты о богатых грузинах, которые приезжали в Москву с мешками денег за самыми престижными по тогдашним меркам машинами, были частью фольклора. Сейчас былая роскошь превратилась в рухлядь, но заменить ее большинству населения нечем. А род занятий владельцев дорогущих иномарок -- «Мерседесов», БМВ и джипов, --регулярно попадающихся на улицах грузинских городов, местные жители определяют безошибочно: это чиновники, работники органов исполнительной власти, депутаты...

Народ убежден, что государство продажно насквозь, сверху донизу. Один из самых популярных политиков -- бывший министр юстиции Михаил Саакашвили, громко хлопнувший дверью несколько месяцев назад и обвинивший коллег по правительству в коррупции. Его честные глаза смотрят с огромных щитов на тбилисских улицах, убеждая горожан -- будущее за молодыми и неподкупными. Оппоненты Саакашвили хмыкают: он такой же, как все, -- популист и демагог.

«Нас как будто выбросили на остров выживания, -- говорит тбилисская знакомая. -- Жители столичного города, привыкшие к комфорту и благополучию, в одночасье остались без света, газа, тепла. Никто просто не знал, как жить». Воспоминания местных интеллигентов периода 1992--1993 годов: отлично горит полное собрание сочинений Ленина, 55 толстых томов на хорошей бумаге, можно согреться.

Теперь к новым условиям адаптировались. Во многих квартирах (и практически во всех магазинах) -- бензиновые генераторы для автономного электроснабжения, газовые обогреватели, электрические нагреватели для воды. Уровень пониже -- буржуйки и керосинки. Непривычное для москвича зрелище -- балкон обычного 12-этажного панельного дома, превращенный в дровяной склад.

Череда войн, потрясших страну в начале 90-х, -- югоосетинская, потом гражданская, завершившаяся свержением первого президента Звиада Гамсахурдии, наконец, абхазская -- нанесла нации страшную травму. На первый взгляд Грузия от нее уже оправилась: в центре Тбилиси переливаются рекламами витрины, в уютных кафе и ресторанчиках подают потрясающе вкусную еду, в магазинах -- отборные вина, легендарный проспект Руставели утопает в зелени и сияет огнями. Многое отстроено заново -- тбилисцы шутят, что новый проспект Руставели возведен по проекту архитектора Китовани. В декабре 1991 года тогдашний министр обороны Тенгиз Китовани вывел на главную улицу танки и прямой наводкой расколошматил здания, в которых засели сторонники Гамсахурдии.

Впрочем, свет и оживление -- это в центре, сворачиваешь в сторону -- темнота и пустынные улицы. Конечно, беспредела начала 90-х, когда по городу расхаживали группы вооруженных людей, то ли бандитов, то ли ополченцев, давно нет. Но гулять вечерами не очень рекомендуют, особенно иностранцам. В последний год Грузию поразила новая напасть -- воруют людей за выкуп. Двое испанских бизнесменов, один ливанский, брат знаменитого футболиста Кахи Каладзе, четверо монахов-отшельников -- все они томятся где-то в Панкисском ущелье, на которое власть Тбилиси фактически не распространяется. «Шеварднадзе вообще давно уже управляет одним кварталом -- от здания администрации до здания парламента. И все», -- говорят жители столицы.
«Маленький золотой ключик»

Считать Грузию единой страной вообще можно с натяжкой. Центральные власти не контролируют Абхазию и Южную Осетию, в западных районах многие до сих пор считают, что Эдуард Шеварднадзе незаконно занял место Звиада Гамсахурдии. А на границе с Турцией -- Аджария, вотчина 63-летнего Аслана Абашидзе, самого яркого политика Грузии после президента Шеварднадзе, его давнего и принципиального противника. В последнее время он у всех на виду. Эдуард Шеварднадзе, загнанный в угол тбилисскими политическими интригами и потерявший поддержку собственной партии «Союз граждан», предложил Абашидзе, обладающему мощной фракцией в грузинском парламенте, стать его спецпредставителем по урегулированию конфликтов с Абхазией и Южной Осетией, а потом и премьером. Аслан Абашидзе соглашаться не торопится.

Вот уже 10 лет он бессменно руководит автономией, которую одни считают удивительным островком благополучия, другие -- оплотом тоталитаризма. Главой Верховного совета Аджарии весной 1991 года его назначил еще Гамсахурдиа. Может быть, поэтому о первом президенте, провозгласившем лозунг: «Грузия для грузин», с которого, как считают многие, начался развал страны, Абашидзе отзывается с сочувствием. «Его просто использовали. Он не был политиком, он был диссидентом, не знавшим азов управления государством».

Когда свергнувшие Гамсахурдию Тенгиз Китовани и лидер «Мхедриони» Джаба Иоселиани со своими отрядами занимались «наведением порядка» в стране, они хотели «разобраться» и с Аджарией. Но поняли: в случае вторжения в автономию им придется иметь дело не с местными ополченцами, а с обитателями расквартированной в Батуми российской военной базы, прежнего форпоста на южном фланге обороны против натовской угрозы. Абашидзе до сих пор поддерживает с российской армией дружеские отношения и не одобряет стремления Тбилиси как можно скорее избавиться от военного присутствия бывшей метрополии. «Если бы российские войска хотели взорвать обстановку в Грузии, то лучшего места, чем Аджария, нет. Это самая важная геостратегическая точка в Грузии. Маленький золотой ключик. Абхазия, что ли, более стратегическая или Южная Осетия? Нет. Почему россияне не взорвали обстановку здесь? Потому что здесь цивилизованные отношения».
«Спасатели» с гранатометами

На административной границе с Аджарией -- шлагбаум и пост. Формально ничего проверять здесь не имеют права, фактически же могут обыскать машину. Водители машин с тбилисскими номерами бурчат, что самозванные «пограничники» просто берут мзду. Сам Аслан Абашидзе необходимость контроля объясняет мерами предосторожности: по его словам, спецслужбы Аджарии разоблачили 17 попыток покушения на его жизнь. Любимый пример Абашидзе: как пару лет назад грузинское МВД буквально навязало помощь для устранения последствий стихийного бедствия и отправило в автономию отряд спасателей. «Как вы думаете, с чем? С лопатами, строительной техникой? -- аджарский лидер выдерживает многозначительную паузу. -- Как бы не так, с гранатометами и автоматами!»

Если кто-то в Тбилиси и вынашивает коварные замыслы в отношении главы Аджарии, реализовать их будет крайне сложно. Полицейские и сотрудники охраны попадаются в Батуми буквально на каждом шагу. Кроме всего прочего, это форма обеспечения занятости. Уровнем достигнутого правопорядка Аслан Абашидзе гордится: «140 дней в году у нас нет ни одного нарушения. В республике, где похищали машины с водителями, уже шесть лет нет попыток угона. Потому что это бесполезно. Все равно найдем через несколько минут».

Этого не отрицают даже многочисленные тбилисские недруги аджарского лидера. У них, однако, свое объяснение: Абашидзе построил полицейское мини-государство. Леван Кидзинидзе, в прошлом соратник главы Аджарии, который ныне называет себя политическим беженцем, рассказывает о бывшем патроне всяческие ужасы вплоть до того, что он, мол, когда-то лично застрелил своего заместителя Нодара Имнадзе. Другой пример -- бывший мэр Батуми, бывший директор Батумской табачной фабрики Тенгиз Асанидзе, осужденный в 1995 году за экономические преступления. Осенью 1999 года его помиловал президент Грузии, но аджарские власти выполнять указ отказались -- Асанидзе тоже подозревают в посягательствах на жизнь лидера автономии.

У Абашидзе обвинения в тоталитарных методах вызывают бурное возмущение. Его деда расстрелял Сталин, многие члены семьи прошли через ГУЛАГ.

«Тоталитарное государство? Зачем? У нас почти 100-процентная поддержка населения! Против кого тоталитарный режим? Против населения? Вы не найдете ни одного человека, которого преследовали бы по политическим мотивам. Добиваться выполнения законов -- разве это тоталитарный режим и полицейское государство?»

В ответ на просьбу журналистов поделиться волшебной формулой порядка, Аслан Абашидзе с удовольствием рассказывает историю, которую, очевидно, рассказывал уже не раз.
«Двух парней на одной улице не бывает»

Когда в 1991 году Абашидзе возглавил Верховный совет Аджарии, он пригласил на аудиенцию криминальных авторитетов, или, как он сам изящно выразился, «людей, которые жили другими нормами».

«Я сказал им: двух парней на одной улице не бывает. Я предложил изменить их нормы жизни или просто найти другое место, где это разрешается. Почему вы хотите преступным путем добиться того, что я предлагаю вам законно? Возьмите магазины, заводы, фабрики, я вам даю кредит, начните работать. Я, зная про их нормы поведения, сказал: если кто-то не может сам работать, пусть работает член семьи. Вы хотите, чтобы ваши дети пошли по вашим стопам? Они сказали: нет. Хотите, чтобы они учились в высших учебных заведениях? Да. Давайте начнем другую жизнь».

Новую жизнь, впрочем, начали немногие, остальные уехали, говорят, что в основном в Россию. С теми же преступниками, которые остались, глава Аджарии строг, но справедлив. Он может передать послание беглому убийце -- сдайся, и я позабочусь о тебе. Твой брат, который сидит в тюрьме, сможет выйти досрочно и позаботится о твоей семье. А ты получишь минимально возможный по закону срок...
Отец и дети

С точки зрения классического права метод сомнительный. Но в Аджарии он работает. Потому что Аслан Абашидзе, автор гимна, флага и герба автономии, предки которого, князья, правили в этих местах с 1453 года, -- отец своего народа. И этот народ не оспаривает его права карать и миловать.

Родной сын отца народа, 24-летний Георгий, -- мэр города Батуми. Обвинения в семейственности главу автономии не смущают. Более того, сына он просто-таки заставил пойти по своим стопам, хотя молодой человек, учившийся в Англии и во Франции, просил позволить ему заниматься бизнесом.

«Я сказал: сын мой, ты похож на сына нашего царя Ираклия, который охотился в лесу, когда его отец с 2 тысячами воинов выступил против Ага Мухаммед хана, осадившего Тбилиси. Вот ты смотришь, как я мучаюсь, а сам ведешь свободную жизнь. Иди и делай свою работу».

На выборах главы автономии 4 ноября Абашидзе набрал 99% голосов. В Тбилиси такие цифры вызывают усмешку: сами, мол, видите, разве в демократическом обществе такое может быть? Но Абашидзе и правда очень популярен, ведь его усилиями ситуация в республике действительно лучше, чем в остальной Грузии: здесь строят мосты и дороги, платят зарплаты и пенсии -- мизерные, но вовремя.

У Тбилиси своя версия аджарского благополучия: Абашидзе якобы в свое время ловко завладел деньгами грузинского морского пароходства. После развала Союза счета пароходства во Внешэкономбанке были заморожены, но ему удалось договориться с нужными людьми в Москве и поделить миллионы. Грузинские газеты обвиняли Абашидзе в причастности к торговле оружием и наркотиками через контролируемый аджарскими пограничниками участок турецкой границы. Впрочем, доказательств всего этого не приводится.
«Почему мир никого не интересует...»

Предметы особой гордости Абашидзе -- единственный в мире Детский государственный оперный театр, аджарское телевидение, которое через спутник транслируется на весь мир, самая большая в мире 30-метровая новогодняя елка, которую ставят в центре Батуми, и только что открытый Батумский университет, оснащенный по последнему слову техники. О театре, в котором дети и подростки исполняют взрослые оперы, Абашидзе может рассказывать бесконечно, обсуждая все нюансы: от костюмов и декораций до тембра голосов исполнителей и репертуара. С искренней обидой говорит он о том, как в Тбилиси не замечают его достижений, а грузинское телевидение игнорирует даже триумфы его театра на международных фестивалях.

«А могла бы Аджария существовать отдельно от Грузии, -- спрашиваю я. -- Ведь с Тбилиси ее практически ничего не связывает». Аслан Абашидзе качает головой: «Мой дед Мемед Абашидзе, первый глава парламента Аджарии в 1918--1921 годах, провел референдум и вернул ее в состав Грузии. Мы всегда выступали за единство страны».

Готов ли он стать премьер-министром Грузии, как предлагает Эдуард Шеварднадзе? Абашидзе уходит от ответа, но он очевиден: конечно, нет. Ведь «двух парней на одной улице не бывает».

Готов ли он бороться за высший пост в стране? И здесь ответ уклончивый, но ясный: конечно, да. Потому что уверен, что сможет распространить свою волшебную формулу на всю Грузию, где люди, уставшие от коррупции, хаоса и развала, давно стремятся к порядку.

«Десять лет я занимаюсь тем, что сохраняю здесь мир. За все это время не получил ниоткуда ни копейки, ни цента, ни лиры, ни лари. Ни из России, ни из Турции, ни из Америки, ни из Грузии. Почему мир никого не интересует?..» -- с горечью спрашивает глава Аджарии.
Рецепт, которого нет

В завершение полуторачасового интервью глава автономной республики Аджария Аслан Абашидзе неожиданно спросил: «Вы любите спагетти?». Услышав положительный ответ, продолжил: «Тогда я пойду и сам приготовлю вам настоящие спагетти. У меня зять итальянец, -- пояснил Абашидзе необычный для Грузии выбор угощения, когда мы спустя полчаса уплетали сваренные действительно им макароны. -- Поделился рецептом».

Кулинарными рецептами Грузия славилась всегда, а вот с рецептами политическими здесь давно проблема. За 10 лет независимости цели и средства их достижения меняли не раз. Результат неутешительный. Страна расколота, властям не доверяют. Отношения с Россией, крупнейшим соседом, экономическим партнером и энергетическим донором, напрочь испорчены из-за Чечни и откровенно прозападного крена Шеварднадзе. Имидж Грузии на Западе подорван тотальной коррупцией и обвинениями в расхищении международной помощи. Экономика -- в руинах, доходы от транзита каспийских энергоносителей, на которые очень рассчитывает президент, остаются призрачной мечтой. Пока действует только нефтяная ветка Баку--Супса, основной экспортный трубопровод Баку--Тбилиси--Джейхан еще и не начали строить, а газопровод Баку--Тбилиси--Эрзерум должны пустить только через четыре года. Что станет с системой, сложившейся сегодня в Грузии, пожалуй, не скажет сейчас никто. Создается впечатление, что ни стареющий виртуоз политической интриги Эдуард Шеварднадзе, ни его амбициозные молодые питомцы-соперники из «Союза граждан», ни умудренный жизнью аджарский лидер Аслан Абашидзе реально не знают, как же все-таки выводить страну из тупика.