Ушел из жизни Владимир Васильевич Кириллов, преподаватель исторического факультета Московского университета, воспитавший не одно поколение историков русской архитектуры. Бесценный дар, которым Владимир Кириллов щедро делился со своими учениками -- студентами и аспирантами отделения истории искусств истфака МГУ, состоял в умении оживить, разговорить архитектуру, сделать ее героиней страстного исторического романа или грозного эпоса, или даже иронической комедии. В.В. Кириллов был великим Знатоком архитектуры, истовым, вдохновенным.

Он принадлежал к тому поколению, для которого личные амбиции не стоили ничего по сравнению с профессиональным долгом. Родился ученый в Москве в 1925 году. Учился в ремесленном училище, был призван во время Великой Отечественной, воевал на русско-японском фронте. После войны поступил в архитектурно-строительный техникум. По его окончании был принят на работу в Московский университет. Защитил диссертацию по архитектуре Тобольска (впоследствии издана в виде книги). На кафедре истории отечественного искусства В.В. Кириллов проработал до последних месяцев своей жизни. В 2000 году профессор праздновал пятидесятилетие своей педагогической деятельности.

Сферой научных интересов Владимира Васильевича были переломные моменты, рубежи истории отечественной архитектуры. Еще в 70-е годы ученый выпустил монографии, посвященные русскому модерну и конструктивизму. Словно Магеллан или Колумб, ученый открыл те материки архитектурного знания, что сегодня стали местами подлинного паломничества. Спросите у просвещенного европейца: какую архитектуру России он знает? Ответ будет: архитектуру авангарда. Именно этот период тщательно исследовал в своих трудах Владимир Кириллов.

В преддверии нового века ученый обратился к другой переломной эпохе, пока еще малоизвестной и плохо изученной. В 2000 году вышла последняя книга исследователя: «Архитектура Москвы на путях европеизации». Она посвящена Москве накануне петровских преобразований. В книге В.В. Кириллов опровергает стереотипы восприятия московской архитектуры конца XVII -- раннего XVIII века как отсталой и провинциальной. Он доказывает, что внутри позднего Средневековья происходили процессы обновления структурной, композиционной типологии зданий, подготавливающие рождение ордерных принципов проектирования. Когда наглядно представляешь диалог памятников нарышкинского барокко с маньеристическими памятниками Европы, а Москву рассматриваешь репетиционной площадкой великолепного архитектурного спектакля, устроенного Петром I в Санкт-Петербурге, тогда доверие и уважение к седой московской старине возрастают во сто крат.

Это же немодное в свете нынешнего официального курса московских властей благоговение к старине пробуждалось во время частых прогулок с Владимиром Васильевичем по Москве эпохи Петра I или конструктивизма. Показать все следы, метки, родинки, что оставило время на теле каких-нибудь палат XVII века или построенного Голосовым рабочего клуба, Владимир Кириллов мог как никто другой. И путешествие превращалось в почти детективное приключение, расследование тайн старой Москвы.

Владимир Васильевич был артистичным человеком: элегантный, изящный, обаятельно-эксцентричный, он был любим студентами. На потрясающе интересных лекциях он вдруг позволял себе милые чудачества. Например, в момент высшего эмоционального напряжения и вдохновенной жестикуляции вдруг сравнивал себя с воздушным шариком, который вот-вот оторвется и улетит. И обещал в следующий раз привязывать себя ниточкой за лацкан пиджака к кафедре...

В последние годы Владимир Васильевич по оставшимся фрагментам (вербальным и визуальным) реконструировал облик зданий Москвы и Санкт-Петербурга времени Петра Великого. Труд так и не увидел света. Сын ученого, исследователь скандинавской архитектуры модерна Василий Кириллов вспоминает, что за пять дней до смерти Владимир Васильевич вдруг ринулся к пальто и шапке и умолял отвести его на кафедру -- передать материалы и архив. Дело чести сегодня -- волю ученого выполнить и архив издать.

Светлая память.