Разрешение традиционного новогоднего газового конфликта лишь на короткий момент создало в Москве впечатление, что нового витка энергетической нервотрепки в отношениях России с западными соседями удалось избежать. Не тут-то было, газовая «война» превратилась в нефтяную. И это тем более обидно, что переговоры по газу как раз завершились вовремя.

Перезаключение газовых контрактов, к сожалению, приурочено к годовому циклу. И каждый декабрь в Восточной Европе начинается нервотрепка -- кто и что должен будет заплатить и, соответственно, получить. Получают кроме России немногие -- Туркмения, Азербайджан, Казахстан. Этим странам достаются растущие цены на их газ, которые продавливает «Газпром», как когда-то Бобби Фишер продавливал гонорары для шахматистов. «Газпрому» же обычно достаются все шишки. Весь последующий год благодарные эксперты всего мира, журналисты и политики будут искать глубокий смысл, расщеплять волос и сообщать свое мнение друг другу на конференциях по «энергетической безопасности», которых стало больше, чем футбольных матчей. Обсуждая экономические и политические последствия действий «Газпрома», подозревая его в долгосрочных намерениях, тонких расчетах и грубых просчетах, никто не заметит и не признает своих старых ошибок и просчетов -- так устроен мир. «Газпром» будет удовлетворенно похлопывать себя по карману и думать, что теперь делать со своим имиджем Левиафана в газовых речках. Бесчисленные критики «Газпрома» в Европе постепенно будут не столько ужасаться бесстрашию, с которым он несет свой имидж жесткого переговорщика, сколько сожалеть, что не они наняты для его смягчения.

Подписание системы контрактов между «Газпромом» и Белоруссией дало нам новую меру времени -- «газовый год», который очень похож на календарный, но начинается на две минуты раньше! Значение этой точки отсчета намного шире, чем может показаться, -- именно в этом времени заключаются контракты «Газпрома» с Молдавией и Грузией, Украиной и Азербайджаном, даже если фактически это и произошло несколько раньше.

Постепенно переходит на европейские цены цепочка потребителей в Молдавии, Румынии, Болгарии и дальше на Балканах. Высокие цены пришли на Кавказ по газопроводу Эрзерум--Тбилиси--Баку: он дал каспийскому газу выход на богатый рынок. Теперь иностранные компании, разрабатывающие каспийские месторождения, рассчитывают на соответствующие прибыли. Азербайджан становится потенциально крупным источником газа для себя и соседей, но по ценам ЕС минус доставка. «Газпром» немедленно отреагировал на это, выразив готовность поставлять недостающий газ по 235 долл. за тысячу кубометров. В эту ловушку попала и Грузия, что произошло бы, надо думать, и при лучших отношениях между нашими странами. Она сможет постепенно отказаться от российского газа, но вряд ли кто-то возьмет на себя газовые субсидии. Диверсификация источников энергии обеспечивает большую безопасность только при надежных источниках, но и это не приносит низких цен.

Контракты «Газпрома» с Белоруссией были заключены после многих месяцев переговоров и нескольких исключительно нервных дней. Соседи получали газ по 45 долл. за тысячу кубометров и продавали своим потребителям примерно по 60 долл. Весь 2006 год на конференциях «Газпром» укоряли преференциями Белоруссии по сравнению с Украиной как политически мотивированными. Надо думать, что теперь эти комментарии сменятся обсуждением готовности «Газпрома» выравнять условия продажи газа всем потребителям.

Импорт газа в Белоруссию достиг 21 млрд кубометров (и примерно до 3 млрд вырос реэкспорт) -- это больше, чем у Украины на душу населения. Разница во многом связана с тем, что 50% украинского электричества производится на атомных станциях, а у Белоруссии в производстве электроэнергии доминирует газ. Цена в 100 долл. за тысячу кубометров -- это существенный рост, который потребует серьезной адаптации в экономике, хотя российская экономика движется примерно в том же направлении. Компенсацией для казны Минска станет покупка 50% акций «Белтрансгаза» за 2,5 млрд долл. за четыре года. Эти платежи, как и рост платежа за транзит (1,45 долл. на 100 км за тысячу кубометров), станут постоянными расходами «Газпрома», даже если цены на газ упадут. «Белтрансгаз» для «Газпрома» на этих переговорах -- это шанс обосноваться не только «под Белоруссией» со своей трубой Ямал--Европа, но и создать оперативную базу вблизи ЕС для будущих проектов.

К счастью для европейских потребителей газа и для «Газпрома» финансовые потери белорусской стороны сравнительно невелики по сравнению с утраченными доходами от экспорта российской нефти. И несмотря на нефтяную «войну», можно надеяться, что эпоха газовых конфликтов завершилась. Однако последствия «особенных» политических отношений, сформировавшихся на постсоветском пространстве в 1990--2000-е годы, еще не приведены к коммерческой норме.

Если мы взглянем на отношения крупных мировых держав с теми государствами, которым они хотели бы оказать существенную финансовую помощь, то главное в этом -- ясность, в чем суть отношений и за что оказывается финансовая помощь. Так оперируют США режимом «наибольшего благоприятствования» в торговле. Так другие страны способствуют торговым отношениям с помощью своих эксимбанков. Наконец, страны могут выдавать гранты -- например, США выдали Грузии грант в 300 млн долл. из специального фонда.

Проблема нефтяной экспортной пошлины состоит в том, что она, попадая в белорусский бюджет, не была привязана ни к какому «двустороннему» показателю. Фактически финансовые вливания Москвы Минску определялись ценами мирового рынка. Эта пошлина росла «сама по себе», автоматически увеличивая финансовые дотации. Само по себе это не хорошо и не плохо, если так и было задумано. Но представим себе, что цены упали и экспортная пошлина исчезла. Это означало бы автоматическое сокращение субсидий Белоруссии буквально в тех же масштабах, которые мы наблюдаем сегодня. Нынешняя ситуация -- это как раз модель отношений, основанная на том, что мировые цены упали до такого уровня, что пошлина была бы равна нулю. Права ли Москва, применив эту модель в реальной жизни безо всякого переходного периода?

В среднесрочных интересах Белоруссии -- иметь устойчивые платежи по договорам, которые не зависят от конъюнктуры мирового рынка. А бюджетный шок в соседнем (дружественном) государстве вряд ли в интересах России.