Подводить итоги года в области науки и техники не так просто, как, например, в спорте или политике. Дело в том, что истинная значимость того или иного события или научного результата проявляется подчас далеко не сразу. Бывают открытия коперниковского масштаба, которые проходят незамеченными, иные факты, наоборот, активно обсуждаются современниками, но потом уходят в небытие. Тем не менее мы постарались выделить несколько событий, которые в уходящем 2006 году имели весьма широкий резонанс и имеют шанс остаться в истории.

Ученый

Самый большой околонаучный шум в СМИ в уходящем году поднялся после того, как петербургский математик Григорий Перельман стал лауреатом престижнейшей Филдсовской премии и отказался получать эту заслуженную награду. Собственно говоря, ученым года Перельмана стоило бы называть не сейчас, а четыре года назад, когда он выложил в Интернете свою краткую работу, посвященную доказательству гипотезы геометризации Терстона. Этот лапидарный текст, по мнению научного сообщества, внес решающий вклад в доказательство знаменитой гипотезы Пуанкаре -- одной из труднейших математических проблем прошлого века. Однако для широкой публики наш соотечественник стал интересен только после его необычного жеста -- от «математической нобелевки», как принято называть премию Филдса, до сих пор столь демонстративно не отказывались.

В прессе Григория Перельмана чуть ли не открыто называли сумасшедшим, хотя на самом деле его поведение вполне укладывается в сильно расширенные рамки эксцентричности, дозволенной ученым в современном обществе. И отказ от премии не первый его поступок, противоречащий обывательским стандартам поведения. Как и многие русские ученые, после падения «железного занавеса» Перельман отправился на Запад, однако в отличие от большинства эмигрантов такого рода математик вернулся на родину в неуютном 1996 году. В прошлом году он покинул место в академическом Институте им. Стеклова: эта синекура, конечно, не приносила денег, но давала определенное положение в научной иерархии, достойное серьезного ученого. Равнодушие к заслуженной филдсовской награде, предельно аскетический образ жизни и абсолютное нежелание общаться с журналистами (нам встречалось лишь одно краткое интервью Перельмана, данное телевизионщикам по телефону) окончательно создали образ человека не от мира сего.

Впрочем, высказывались предположения, что на уход Григория Перельмана от публичности повлияла и скандальная обстановка в научной среде, сложившаяся вокруг его работы 2002 года. Хотя ведущие математики и признали верность его доказательства, его приоритет в закрытии гипотезы Пуанкаре оспаривался, велись дискуссии о том, кто внес больший вклад в решение этой задачи. В этом случае решение петербургского математика вполне можно понять: необходимость участвовать в разнообразных ритуальных мероприятиях, связанных с получением премии, могла не слишком понравиться человеку, не слишком озабоченному внешними признаками успеха или карьерными достижениями.

Кстати, Филдсовская премия -- едва ли не единственная серьезная международная награда, где в последние годы отечественная научная школа может похвастаться серьезными результатами. В отличие от «нобелевки» премию Филдса вручают раз в четыре года, количество лауреатов колеблется от двух до четырех. С 1990 года в списке награжденных имеется как минимум одна фамилия российского (советского) ученого. Кстати, в уходящем году помимо Перельмана премию получил и еще один наш математик -- москвич Андрей Окуньков, который, правда, уже много лет работает в США.

Соглашение

21 ноября 2006 года случилось почти невероятное событие: международный «термоядерный клуб» наконец-то подписал документы, давшие зеленый свет строительству реактора управляемого термоядерного синтеза (ИТЭР) во французском Кадараше. Это, пожалуй, крупнейший проект в мировой энергетике за всю историю современной науки и техники. Причем речь идет не столько о финансировании реактора: строительство и последующая эксплуатация обойдутся в пять с лишним миллиардов долларов, тогда как серьезные нефтегазовые месторождения или трубопроводы требуют подчас куда более солидных вложений. Однако по количеству и главное -- по качеству заинтересованных сторон ИТЭР оставит далеко позади и Северо-Европейский газопровод, и все скандальные «Сахалины», вместе взятые.

В Кадараше сошлись интересы едва ли не всех великих держав современного мира -- США, России, Японии, Франции, Китая, в последний момент на подножку «термоядерного клуба» успела вскочить и Индия. По-видимому, именно столь разношерстный состав участников проекта и объясняет беспрецедентно долгий срок предварительных переговоров. Ведь от первых бесед между советской еще Москвой, Вашингтоном и Парижем на тему «Как было бы хорошо разрабатывать промышленный термояд сообща» до официального образования организации по строительству реактора прошло больше двух десятилетий.

Кроме того, ИТЭР стал признаком того, что ядерная физика понемногу возвращает себе прежние лидерские позиции в инженерии. Еще двадцать--тридцать лет тому назад исследования элементарных частиц привлекали к себе и основное внимание общества, и крупные инвестиции. Но, когда двигатель прогресса в лице «холодной войны» был остановлен, на первый план вышли иные научные отрасли, например биохимия, экология и разработка нанотехнологий. И термоядерный реактор в Кадараше, который должны построить к 2016 году, стал первым за много лет долгосрочным проектом «большой» физики. Это дает некоторую надежду, что лет через 30 будут строиться и промышленные энергетические установки на основе синтеза ядер легких элементов. Если, конечно, за это время великие державы не поссорятся из-за новой перспективной технологии или по какой-нибудь иной причине.

Успех

Присуждение Нобелевских премий 2006 года стало триумфом американской науки. Нетрудно было заранее предположить, что большая часть наград уедет в Новый Свет, но действительность превзошла всякие прогнозы. Впервые с 1983 года все четыре премии в научных номинациях полностью были отданы ученым из США. Весь остальной мир в лице турка Орхана Памука и бангладешца Мухаммада Юнуса довольствовался только наградами в области литературы и мира.

Премию в области медицины получили Эндрю Файр и Крейг Меллоу за исследования РНК-интерференции, награду по химии отдали Роджеру Корнбергу, описывавшему наследственные механизмы, а в области физики медали достались Джону Мэтеру и Джорджу Смуту, изучавшим реликтовое космическое излучение. Экономическая «нобелевка» была присуждена Эдмунду Фелпсу. Очередная нобелевская победа американцев в "командном зачете" лишний раз подчеркнула давно никем не оспариваемое лидерство США по части организации и финансирования научных исследований.

Возвращение

В области освоения космоса за год произошло довольно много занятных событий. К примеру, Европейское космическое агентство ради эксперимента разбило зонд SMART о поверхность Луны, а в январе американцы запустили к Плутону аппарат «Новые горизонты». «Роскосмос» завязывал активные контакты с Китаем, предлагая совместные проекты, и никак не мог договориться с Европой о международной поддержке отечественного проекта многоразового корабля «Клипер». Но, пожалуй, самым значимым событием стало полномасштабное возобновление полетов американских шаттлов к Международной космической станции.

Можно, конечно, только порадоваться за НАСА, которому удалось спасти-таки остатки своего флота космических кораблей многоразового использования от списания в запас. А ведь после того, как «Колумбия», получившая при старте пробоину обшивки, 1 февраля 2003 года разлетелась на куски в небе над Средним Западом США, высказывались и пессимистические предположения, что реанимировать регулярные полеты американцам не удастся. Однако, потратив огромные суммы на безопасность, НАСА смогло все же возобновить запуски своих шаттлов.

Но порадоваться стоит и за отечественные космические программы: ведь без «Атлантиса» и «Дискавери» нам в космосе работать крайне трудно. Ведь после затопления «Мира» у России, по большому счету, остался лишь один крупный космический проект -- МКС. Вся прочая деятельность «Роскосмоса» в течение многих лет сводилась к функциям субподрядчика или космического извозчика. Мы могли поставить какой-нибудь прибор для американского или европейского космического аппарата или предоставить свои ракеты для запуска иностранного зонда. Едва ли не единственная самостоятельная программа, которая реализовывалась в последнее время, -- это вывод на орбиту спутников системы ГЛОНАСС. Так что МКС оставалась для России практически единственной космической отдушиной.

И после того, как в этом году -- пусть осторожно, с регулярными осмотрами термозащитной оболочки -- шаттлы все-таки начали летать, появилась надежда, что на МКС теперь будут постоянно находиться не только экспедиции из двух-трех человек. С помощью российских «Союзов» и «Прогрессов» на станцию удавалось доставлять лишь минимальное количество космонавтов. Этого было достаточно для поддержания МКС в рабочем режиме. Но для того, чтобы вести здесь полноценную работу, нужны гораздо более многочисленные экспедиции и более частые полеты обеспечения. Кроме того, лишь шаттлы сейчас способны доставлять в космос материалы и блоки для строительства станции -- ведь этот космический проект до сих пор «не вышел на проектную мощность».

Реформа

2006 год наверняка запомнится и жаркими спорами, развернувшимися в астрономическом сообществе вокруг количества планет в Солнечной системе. В августе на конгрессе Международного астрономического союза в Праге решалась судьба Плутона. Девятая планета потеряла почетный статус планеты и перешла в многочисленный разряд карликовых планет -- больших астероидов.

Это трудное решение было принято в связи с тем, что за орбитой Нептуна в последние годы было открыто несколько крупных спутников Солнца, причем некоторые из них превосходили размерами сам Плутон. Астрономы встали перед выбором: либо в несколько раз увеличивать число полноценных планет, либо понижать статус Плутона. Выбран был последний вариант, который, впрочем, устроил далеко не всех. Ряд астрономов, то ли питавших особую склонность к девятой планете, то ли поддерживавших какие-то иные принципы классифицирования планет и астероидов, возмутились настолько, что отказались следовать пражскому вердикту. Возможно, отражением этой научной ссоры стало появление на схеме Солнечной системы астероида Эриды, названного в честь древнегреческой богини раздора и беззакония.

Однако были и те, кто выиграл от астрономической свары: по-видимому, неплохой куш сорвали продавцы сувениров. Пока специалисты в Праге обсуждали судьбу Плутона, пресса старательно рассказывала о ходе дискуссий широкой публике. В конце концов вопрос о девятой планете начал волновать не только ученых, но и обывателей, нечасто поднимающих глаза к звездному небу. Рынок отреагировал оперативно: в продаже появились футболки, сувенирные кружки и прочие мелочи с призывами «Спасите Плутон!». Атрибутика, говорят, пользовалась хорошим спросом.

Мода

По-видимому, главной научной (а также околонаучной) темой 2006 года можно назвать глобальное потепление. Количество серьезных, несерьезных и популяризаторских статей про разогрев Земли поражало воображение. Потепление (а также ряд связанных с этим проблем, как, к примеру, таяние полярных и горных ледников, грядущий водный кризис и подъем уровня Мирового океана) окончательно вошло в моду и стало основной экологической темой. Однако внимание читателей -- это полдела, гораздо любопытнее то, что климатические изменения стали предметом размышлений финансистов и политиков, не склонных проявлять любопытство к абстрактным проблемам науки.

Кульминацией стал, пожалуй, опубликованный в конце октября доклад советника британского правительства Николаса Стерна, где градусы шкалы Цельсия тщательно пересчитывались в фунты стерлингов, доллары и евро. Стерну удалось педантично перевести глобальные изменения климата в последствия для мировой экономики. Выводы экономиста получились довольно грустными: отказ от борьбы с парниковым эффектом и перегревом Земли может стоить хозяйству планеты в 5--20% ВВП. С другой стороны, если тратить на борьбу с климатическим злом по 1% ВВП в год и сосредоточиться на низкоуглеродной экономике, то ситуацию можно исправить.

Идеи доклада Стерна тогда подхватило правительство Британии, а премьер Блэр стал одним из наиболее активных сторонников экономиста. Он призвал к международному сотрудничеству в деле борьбы с парниковыми газами. Отметим, что ранее сходные идеи экологического хозяйствования тронули и президента США Джорджа Буша: он, правда, ратовал не столько за сокращение выбросов, сколько за переход от нефтяного топлива к биологическому, сделанному на основе растительного или животного сырья.

Последний раз заметное международное единство в деле защиты окружающей среды наблюдалось в эпоху создания известного Киотского протокола. Этот документ разработан в 90-х годах прошлого века и принят в 1997 году. Он также предусматривал использование сугубо экономических механизмов для улучшения экологии. Однако этого документа пока оказалось явно недостаточно. Впрочем, пока рано предполагать, как скоро мировым политическим лидерам удастся и удастся ли вообще изготовить на основе доклада Стерна что-то вроде «Киото-2» по продвижению низкоуглеродных методов хозяйствования.

Находка

В сентябре археологической экспедиции под руководством Алексея Михайлова, по-видимому, удалось наконец обнаружить в Чукотском море легендарный пароход «Челюскин». Это судно, пытавшееся в 1933 году пройти Северный морской путь за одну навигацию, было затерто льдами и затонуло в феврале 1934 года. Зимовка челюскинцев на льдине и вывоз людей на Большую землю самолетами стали одной из наиболее впечатляющих полярных операций советской эпохи. И именно для награждения летчиков, отличившихся при спасении экспедиции было учреждено звание Героя Советского Союза.

Однако месторасположение останков «русского «Титаника» до последнего времени оставалось неизвестным. Теперь, когда судно, по-видимому, наконец обнаружено, появились призывы поднять лежащий на шельфе пароход, что стало бы весьма любопытным проектом и с инженерной, и с археологической точки зрения. Однако пока дальше разговоров дело не пошло: для извлечения судна с глубины требуются не только современная техника, но и существенные затраты.